Опубликована безрадостная статистика, касающаяся продуктовой инфляции. В 2020 году она составила в РФ 8,2%, а в ЕС – 1,1%. Сильнее всего в России подорожали овощи – на 17,5%. В Евросоюзе цены на них выросли лишь на 0,2%. Также в России увеличилась стоимость фруктов (+13,5%) и сладостей (сахар, джем, мед, шоколад и конфеты – на 13,7%)
То, что Россия давно является страной Третьего мира, причем стремительно приближаясь к передовикам списка с обратного конца, не секрет. Было бы удивительно иное. Либо криминальная власть, обворовывающая страну, либо благополучие народа. Иначе не бывает, а потому на фоне обжирающейся воровской элиты совершенно логично видеть быстро нищающее население.
К чему ведет продовольственная инфляция, понятно: люди будут вынуждены сокращать свой продуктовый набор, переходя на всё более дешевые и опасные суррогаты. Но даже ядовитые кормовые смеси стоят денег, а потому следующим этапом станет сокращение потребления даже этих кормов. Что неизбежно приведет к ситуации голода среди наименее обеспеченных людей. А их у нас – миллионы. Лживая статистика называет бедностью состояние нищеты. Это состояние, в котором доход недостаточен даже для оплаты базовых потребностей. В России это называется "прожиточным минимумом", хотя и он безбожно занижен. В третьем квартале 20 года число людей в подобном положении оценивалось в 20 миллионов человек – каждый седьмой. Повторюсь – это не бедные, это нищие.
Средний класс в России согласно нормативным документам составляют люди, имеющие подушевой ежемесячный доход в 6 минимальных зарплат – то есть, примерно 75 тысяч рублей на человека. Все, что ниже этого, но выше прожиточного минимума, является состоянием бедности. Путинское вранье про 17 тысяч дохода среднего класса, думаю, нет смысла даже упоминать.
Нищих и бедных в нашей стране по разным оценкам – примерно 80 процентов. И все они в условиях начинающегося продовольственного кризиса являются группой риска. Проблема нищеты в том, что это необратимое состояние. Став нищим, без внешней помощи человек не в состоянии выйти из этого положения. Бедный обладает возможностью маневра, но ухудшение внешних условий плюс неверно выбранная стратегия могут быстро или постепенно перевести его в разряд нищих, а это – билет в один конец.
Резкое подорожание продуктов опасно тем, что огромное число людей могут неверно распорядиться своими скудными резервами и попасть в ситуацию, из которой нет выхода. Возникает специфический продовольственный кризис, когда на фоне относительного изобилия будет сокращаться спрос. Что приведет к проседанию торговли (падение оборотов) и далее по цепочке ударит по производителям (кто еще хоть как-то сеет и пашет в путинской России). Это в свою очередь приведет к росту импорта, что дополнительно ударит по нашему производству.
Классическая воронка, которая закручивается с каждым оборотом всё туже.
У подобных кризисов всегда один и тот же сценарий – постепенное ухудшение, затем ускорение негативных процессов, затем – резкий сдвиг. Мы, судя по темпам именно продовольственной инфляции (которая бьет в первую очередь по самым необеспеченным, а их в стране большинство) уже на второй стадии, когда начинается ускорение. А значит – долго подобное положение продолжаться не сможет. Либо случится чудо и власть решит проблему (хотя я бы предположил, что марсианское нашествие выглядит несколько более вероятным), либо впереди у нас египетский сценарий. То есть когда случайный внешний фактор буквально рывком в два месяца перевел социальную обстановку в Египте из тлеющей в полыхающую (в России в 2010 году это была 45-дневная жара, из-за которой было введено зерновое эмбарго).
А для зависимой от импорта России (сколько бы ни распиналось наше руководство, но зависимость тотальная – и не просто по продовольствию, но и по компонентам, семенам, технологиям) внешних факторов может быть много. И буквально одного в такой обстановке может оказаться достаточно.
И как нельзя кстати совсем недавно прозвучало предупреждение главного ооновского бюрократа, ведающего продовольствием, что в 21 году мир может накрыть голод. Что вполне может означать еще и проектирование такого кризиса, чем-то похожего на нынешнюю пандемию.
Свежие комментарии