Кажется, всё уже сказал Вячеслав Володин: Есть Путин – есть Россия, нет Путина – не станет России». Но истинный, глубинный смысл этой фразы до людей начинает доходить лишь сейчас. Даже до людей вроде бы неглупых.
Дело же вот в чем.
В последнее время пришло сразу несколько новостей, заставляющих задуматься об экономических перспективах России. С одной стороны, нефть дорожает, рассеивается туман на пути «Северного потока-2», а эмбарго на российские энергоносители не воспринимается слишком серьёзно. С другой, во всём мире заметны новые тенденции: к 2040-2050 годам развитые страны намерены прекратить использование ископаемого топлива, Европа вводит «углеродный налог», начинается промышленное производство водорода (Катар, Оман и ОАЭ практически одновременно заявили о новых проектах рекордной мощности). Наше завтра становится всё более светлым, но послезавтра – всё более сумрачным.
Мне кажется, что проблему в Кремле явно недооценивают. Мы помним, что 12 лет назад к сланцевому газу в Москве относились с усмешкой, а «Газпром» к 2015 году должен был стать одной из самых дорогих компаний в мире с капитализацией в 1 трлн. долл. Сейчас он стоит 82 млрд. долл., находится в конце второй сотни глобального списка, а США добывают на треть больше газа, чем Россия.
Подобное может случиться и с «декарбонизацией». И вопрос не в планах западных политиков по «нейтрализации» России. Просто в новые технологии – производства «чистой» энергии, выпуска электромобилей, выработки того же водорода – вкладывается намного больше денег, чем в традиционные отрасли. И с 2025 года крупнейшие энергетические компании мира прекращают инвестиции в разработку новых месторождений нефти и газа. Поэтому традиционной энергетики скоро не станет. А с ней и российской экономики. Даже Китай не поможет – он, кстати, недавно опередил по числу электромобилей весь Европейский Союз.
В России пока вопрос промышленного производства водорода «изучают». В правительстве, как это принято, рисуют «дорожные карты». В «Газпроме» сомневаются, что ныне существующие трубопроводы когда-то будут использоваться для транспортировки в ЕС не метана, а водорода – его, считают у нас, пусть лучше делают из российского газа уже сами немцы.
Между тем в мире мощности по его выработке растут, уже достигнув 87 млн. тонн в год, а к 2050 году прогнозируется скачок до 520 млн. тонн, причём первые коммерческие поставки в Японию из Австралии и Саудовской Аравии уже состоялись. Да, цены на водород сейчас почти втрое выше газовых в расчёте на единицу производимого тепла. Но стоимость электроэнергии из солнечных батарей в 1990-е превышала стоимость вырабатываемой на ТЭЦ в 12 раз, а сейчас она уже дешевле.
Так что преодолев все санкции наших геополитических соперников, мы можем столкнуться с куда более драматической ситуацией – когда главный российский экспортный продукт станет не слишком нужным. И даже его использование в отечественной промышленности окажется под вопросом, если мир займёт жесткую позицию в отношении товаров с большим «углеродным следом». При том что в отличие от советских лет, когда СССР экспортировал менее 20% добываемой нефти и около 10% газа, сейчас мы отправляем за рубеж 65% нефти и почти 40% газа.
Нынешняя российская политическая реальность позволяет президенту Путину править до 2036 года. Но потом может оказаться, что прав был Володин, сказавший «Нет Путина – нет России». Если не как государства, то уж точно – как экономического субъекта…
И вот что тут добавить кроме того, что вас же предупреждали? Ну разве что ещё одно обстоятельство. Даже если Россия захочет стать экспортёром водорода, с технологиями у неё есть проблемы. И купить их на Западе, как когда-то покупали отсутствующие технологии в нефтегазовой сфере, уже не получится: санкции.
Как скоро осознание всего дойдет до науки и общества? И не будет ли тогда уже слишком поздно?
Свежие комментарии