Новое обращение Путина к нации запомнится, конечно, прежде всего его неприличным опозданием на два часа, в котором было явлено эдакое монархическое пренебрежение к «нации» и которое не мог бы себе позволить ни один избираемый лидер.
Вообще если разбирать лексические обертона этого действа регулярных «обращений», бросается в глаза их двусмысленность. С одной стороны, Путин подражает западным лидерам, зарабатывающим очки на прямом, откровенном и драматичном общении с населением («ралли вокруг флага»). С другой, как бы и не обращается к нации, а разговаривает с окружающими его придворными – сидящими вокруг как на иконостасе двенадцатью незадачливыми бюрократическими апостолами. Путин не может просто обращаться к нации (а то она еще оборзеет), он должен «работать», «совещаться», «давать указания», приглашая нацию как бы соучаствовать в этом, подражая внемлящим и кивающим и придворным клеркам.
Само выступление было выдержано в рамках путинского коронного трюка «меняю слова на деньги». Сюда входят все эти прелести чуть модифицированного советского бюрократического языка: «жесткий и постоянный контроль», «действовать на опережение», «с максимальной эффективностью», «буквально в считанные часы», «находимся в постоянном контакте, сверяем наши планы», «дать уверенность в будущем». Слушая это, российский обыватель должен проникнуться чувством, что «делается все возможное» и не вдумываться в детали, т.е. не просить денег. Ибо высочайшие внимание и забота ценнее и важнее. Это «скрепа вместо денег». Такой формат.
А теперь перейдем к содержанию. И здесь, на мой взгляд, значимым сегодня является прежде всего вопрос признания юридической ответственности государства за объявленный карантин. Ни закон о чрезвычайной ситуации или чрезвычайном положении, ни закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии (52-ФЗ от 30.03.1999) не описывают ту ситуацию, в которой мы оказались. Но взаимоотношения граждан и государства должны быть введены в какое-то правовое русло.
Мы живем в обществе, где отчасти существует свобода экономической деятельности. В СССР ее не было, и государство всем платило зарплату. Теперь она есть, и люди зарабатывают сами. Но если государство по тем или иным причинам приостанавливает свободу экономической деятельности, оно несет ответственность за это перед теми, кого этой свободы лишает. Это просто как день.
Когда государство объявило карантин, не назвав его карантином, работники бюджетного сектора ничего не потеряли, потому что бюджет выплачивает им зарплаты. Но надо понимать, что реальными деньгами бюджет наполняют компании и работники внебюджетной сферы.
Бюджетник платит НДФЛ, и за него платятся взносы в пенсионный фонд, но все это деньги из того же бюджета. А вот появляются эти деньги в бюджете из внебюджетного сектора. И потому когда государство говорит: «все по домам, бюджетникам заплатим, внебюджетники – как хотите», то это прямой обман и грабеж. Ибо бюджет (государство) отказывается здесь от ответственности перед теми, кто обеспечивает его наполняемость и кому он принадлежит во всяком случае не в меньшей степени.
Я не сторонник «вертолетных» выплат, то есть помощи всем подряд, за что ратуют Сергей Гуриев и Алексей Навальный. Бюджетники и неработающие пенсионеры не потеряли ничего. Потеряли те, кто живет не за счет бюджета и наполняет его деньгами. Им предложено приостановить свою деятельность, одновременно обеспечивая и свой уровень доходов, и продолжая платить налоги. Это абсолютно несправедливо и является сегодня ключевым вопросом налоговой демократии и справедливости в России. Если есть предписание о закрытии бизнеса на карантин – значит, возникает обязательство государства. Все!
А то, что Путин сказал, что он, действуя на опережение, обеспечивая жесткий и постоянный контроль, с максимальной эффективностью находится в постоянном контакте, сверяет наши планы, чтобы дать уверенность в будущем, – означает лишь, что он не хочет те обязательства признать. Скрепа вместо денег.
Значит, нужно его как-то заставить. Потому что это обман и несправедливость.
Свежие комментарии