Некоторые либералы и не только либералы, злопыхатели, говорят, что блокадные жертвы были неоправданные, сколько людей погибло. Наверное, говорят они, нужно было все-таки сдать город, легче было бы. Смешно слушать такие разговоры.

Я недавно прочел высказывание одного такого злопыхателя, который писал о том, что Ленинград был городом-призраком. В нем ходили живые трупы. Насчет того, что ходили живые трупы — да, ходили. Насчет трупов — не знаю. А знаю то, что мы ходили, плохо ходили, но мы боролись, мы жили, а не выживали, мы жили и воевали.

Недавно открылись секретные данные о том, что Сталин обратился к блокадному городу, в частности к Жданову, чтобы помогли изготовить тысячи орудий для Москвы, для московского наступления. И ведь мы это сделали. Эти секретные материалы сегодня обнаружены. Мы разыскали полностью все архивные материалы по этому поводу. Как можно говорить, что это живые трупы? Да, нам было тяжело. Но мы жили и воевали в городе и мы отстояли этот город.

Наши дети выросли, но каждое время рождает какие-то новые слова. Мы до войны не слышали, что такое «гала-концерт», мы не знали слов сегодняшнего дня. Это в равной степени, как мы в блокаду узнали, что такое дуранда, что такое хряпа. Наши дети сегодня не знают этих слов и, слава Богу! Значение Победы в том, что сегодняшнее поколение этих слов не знает. А в блокадные времена эти слова звучали, как песня, потому что ими кормился город.

Я ребенком на заводе «Арсенал» участвовал в изготовлении пушек, сведения о которых обнародованы сегодня, которые производились для московского наступления. Я помню, что нас собрали в школе и сказали о том, что мы должны помочь заводу «Арсенал». И мы пошли. Наша группа ребят, человек пятнадцать, которые были в блокаду в городе, — через Неву шли по льду на работу утром на завод «Арсенал». Мы тогда не знали, что собираем эти пушки для московского наступления. Это только сейчас стало известно, когда мы нашли все подлинные материалы и сделали специальную выставку по этому поводу. Такое впечатление у меня – впечатление детского восприятия.

Детское восприятие вообще по-другому рассматривается сегодня. Я помню, как был у нас клич ходить по домам и искать детей. Были случаи, когда мы заходили в квартиру и видели, что плачущий малолетний ребенок, которому год — полтора, сосет грудь мертвой матери. Мы этих детей собирали и относили на сборный пункт. Тогда мы не запоминали ни имени этого ребенка, мы не знали, где он живет. На сборном пункте, который был на Мытнинской улице, а я жил в Смольнинском районе, очень часто этих детей, которых мы приносили, называли нашими именами. Я принес. Как эту девочку зовут? Давали фамилию Игорева. Или Коля принес — давали фамилию Николаева. Эти восприятия сегодня точно отражают тот факт, как мы работали и как мы жили детьми в блокадном городе. Мы повзрослели очень быстро.

До 43-го года, пока нас не призвали в армию, мы работали. Мы занимались общественной работой: гасили зажигалки, собирали детей у мертвых родителей, ходили по домам. Я помню, как мы охраняли на 5-й Советской, в доме 10, квартиру писателя Тынянова. Мы решили охранять её, потому что у него была очень большая интересная библиотека. Боялись, что вандалы разграбят эту библиотеку. Мы подняли клич, чтобы охранять эту квартиру. Сам Тынянов уехал в эвакуацию. Вот такие воспоминания. Можно много говорить о тех днях, по крупинкам собирать факты. Они сегодня, может быть, не очень значимы, возможно, современные дети не очень поймут значимость тех событий и того времени, когда дети занимались такими делами.

Значимость блокадного времени, значимость того, что город жил, боролся и воевал, многого стоит, и мы сегодня этим гордимся. Я недавно был на детской конференции во Фрунзенском районе. Это вообще район особый. Это единственный фронтовой район, по которому проходила линия фронта, линия обороны. К 70-летию Победы каждый дот, который находится у нас в районе, не разрушили, а сделали как мемориальный центр — это тоже заслуга тех детей, родители которых достоверно сейчас рассказывают о тех днях. Мы помним тот клич, который был брошен у нас в районе о сохранении этих дотов, — не разрушать их. Сегодня они приведены в порядок и являются мемориалом нашего района. Каждый год дети ходят туда, за школами закреплены эти доты, и мы видим, с какой любовью дети относятся к убранству, к каждому празднику. Это очень многого стоит.

Так воспитываются дети в противовес тому, что говорят сегодня некоторые либералы. Они пытаются извратить те факты, которые были в период войны. Я до сих пор переживаю ту защиту, попытку обеления предателей, в том числе генерала Власова, которая проходила два года тому назад в ходе защиты докторской диссертации Кирилла Александрова. Слава Богу, мы победили, мы отстояли, мы смогли добиться того, что, хоть эта защита и состоялась, ученая степень доктора Александрову не была присуждена. Диссертация признана как искажающая реальные факты, а реабилитация Власова недопустима. Я очень тесно связан с доктором исторических наук отцом Владимиром Василиком. Он недавно защитил докторскую диссертацию. Мы с ним общаемся, обмениваемся мнениями, и я очень дорожу нашей дружбой.