Сталин и РПЦ

В годы коммунистического строительства Русская Церковь подверглась беспощадному террору и скрытым гонениям. Храмы богоборцами разрушались и закрывались повсеместно, происходило дьявольское глумление над православными святынями. Люди зверски истреблялись и ссылались в ГУЛАГ за классовую, религиозную и национальную принадлежность.

Христианство по замыслу большевиков должно было полностью исчезнуть из жизни русского народа. Чего стоит хотя бы указание В. И. Ленина по поводу изъятия церковных ценностей в 1922 г.: «Чем большее число представителей реакционного духовенства… удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать» (Новые документы В. И. Ленина (1920-1922 гг.) // Известия ЦК КПСС. 1990. № 4. С. 193).

Сразу после октябрьской революции 1917 г. начались аресты священно-церковнослужителей, для многих завершившиеся мученической кончиной. Так же было во время организованной советской властью кампании по изъятию церковных ценностей в 1922 г., когда по стране прокатилось множество судебных процессов, часть которых окончилась расстрелами. В 1923-1928 гг. были брошены в тюрьму сотни верующих, но почти не было приговоров к смерти. С рубежа 1928-1929 гг. происходит существенное изменение курса вероисповедной политики в СССР. Наступила длительная полоса крайне негативного отношения к «опиуму для народа». 24.01.1929 г. ЦК ВКП(б) издал постановление «О мерах усиления антирелигиозной работы», а 11.

02.1930 г. ЦИК и СНК СССР – декрет «О борьбе с контрреволюционными элементами в руководящих органах религиозных объединений», положившие начало массовым арестам священнослужителей и прихожан, закрытию церквей во всероссийском масштабе вплоть до 1934 г. В тот период было помещено в концлагеря и уничтожено около 40 тыс. лиц духовного звания. В последующие несколько лет число арестов уменьшилось, казней почти не было. В начале 1937 г. была проведена перепись населения СССР. По предложению Сталина в опросные листы был включен вопрос о религии, на который отвечали все граждане, начиная с 16 лет. Всего населения в этом возрасте в Советской России оказалось 98,4 млн. чел. Из них православными себя назвали 41,6 млн. чел. (или 42,3 % всего взрослого населения РСФСР) и 75,2 % всех, причислявших себя к верующим. В 1937-1938 гг. террор вновь усилился, было репрессировано почти все духовенство и многие миряне, закрыто более 2/3 действовавших в 1935 г. храмов, и само существование церковной организации оказалось под угрозой. По данным правительственной Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий в 1937 г. было арестовано 136900 православных священно-церковнослужителей, из них подверглись высшей мере наказания 85300, в 1938 г. соответственно 28300 и 21500, в 1939 г. – 1500 и 900, в 1940 г. – 5100 и 1100, в 1941 г. – 4000 и 1900 чел.(см.: Дамаскин (Орловский), игумен. Гонения на Русскую Православную Церковь в советский период // Православная энциклопедия. Русская Православная Церковь. М., 2000. С. 179-186).

К осени 1938 г. антирелигиозная политика государственных органов достигла пика своего развития. 7 октября Президиум Верховного Совета РСФСР отменил положение о Центральной и местных комиссиях по рассмотрению религиозных вопросов. Это означало уничтожение самой возможности контакта Церкви и государства. К тому времени в среде партийного и советского актива получило широкое распространение мнение о необходимости полной ликвидации законодательства о культах и, в частности, декрета ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» 1929 г. С таким предложением к И. В. Сталину обращался, например, секретарь ЦК ВКП(б) Г. М. Маленков. Выдвигалось и требование «покончить в том виде, как они сложились, с органами управления церковников, с церковной иерархией». С 1938 г. единственной административной структурой, занимавшейся религиозной политикой, оставался специальный церковный отдел НКВД. Однако разгром церковной организации не привел к желательным для советских властей результатам. С уничтожением большей части духовенства не исчезла потребность колоссального количества людей в религиозной вере, она лишь принимала другие формы. Даже на страницах органа ЦК ВКП(б) – журнала «Большевик» – появилось признание, что отсутствие молитвенных зданий и служителей культа не дает преодоления церкви, такого рода борьба «лишь укрепляет позиции религиозных организаций» (Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 2010. С. 127).

С 1928 г. в Советской России начала осуществляться массовая ликвидация церквей «силовым путем». Если в Российской империи в 1908 г. насчитывалось 61959 храмов, то в пролетарском государстве в 1928 г. – 28560, в 1931 г. – 23213, в 1941 г. – 3732(Цыпин В., прот. История Русской Православной Церкви. История Русской Православной Церкви. Синодальный и новейший периоды. 1700-2005. М., 2010. С. 794).

Следовательно, несмотря на якобы заключенный конкордат и послушную позицию Временного Патриаршего Священного Синода в отношении диктатуры пролетариата, закрепленную в печально известном «Послании пастырям и пастве» от 16 (29) июля 1927 г. (т. н. «декларация митр.Сергия»), административное давление на РПЦ и политические репрессии духовенства не только не прекратились, но усилились. Многие священнослужители и простые верующие усмотрели в «декларации» если и не прямую измену православию, то, как минимум, посягательство на свободу Церкви. Противники документа считали, что митр. Сергий допустил грубую каноническую ошибку, выдавая свою частную политику за политику общецерковную. Они проводили резкую границу между частной и общецерковной политикой, и в зависимости от того, какая линия проводилась в определенный момент церковной жизни отдельными иерархами, считали ее либо общеобязательной, либо нет (Иоанн (Снычев), митр. Стояние в вере. (Очерки церковной смуты). 2-е изд., доп. СПб., 1997. С. 108). Заключенные на Соловках епископы отозвались на послание неодобрительно: «Мысль о подчинении Церкви гражданским установлениям выражена в такой категорической и безоговорочной форме, которая легко может быть понята в смысле полного сплетения Церкви и Государства… Послание приносит правительству «всенародную благодарность за внимание к духовным нуждам православного населения». Такого рода выражение благодарности в устах главы Русской Православной Церкви не может быть искренним и потому не отвечает достоинству Церкви… Послание Патриархии без всяких оговорок принимает официальную версию и всю вину в прискорбных столкновениях между Церковью и Государством возлагает на Церковь…»(Там же.С. 105).

Л. Л. Регельсон в своем сочинении дает уничижительную оценку действиям митр. Сергия (Страгородского) и его последователей, позволяющей разглядеть корни многих современных явлений, тревожащих религиозно-патриотическое самосознание «ревнителей христианского благочестия». Писатель утверждает, что первенствующий архиерей должен был действовать в духе Соборных постановлений, канонической правды и церковной свободы, без претензий на первосвятительскую власть, без насилия над епископатом и над совестью верующих; добавляет: «Как можно назвать поведение иерарха, который подкреплял ссылки своих собратьев архиереев увольнениями с кафедр и предпосылал арестам – «канонические» запрещения не признававших его программу епископов»; и, наконец, делает вывод: «Дальнейший опыт показал, что в Русской Церкви нашлось достаточно много иерархов, которые без руководства митр. Сергия и без пресловутой «легализации», добытой ценой нарушения нравственной и канонической правды, смогли сохранить православие в своих епархиях… И самые выдающиеся из этих иерархов… доказали незаконность и экклезиологическую ничтожность, фиктивность всех претензий митр. Сергия быть вершителем судеб Русской Церкви, доказали безнравственность и недействительность всех его «прещений», «запрещений» и «увольнений»(см.: Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. 3-е изд. М., 2007.С. 126, 128).

Великая Отечественная война, как это не парадоксально звучит, благотворно повлияла на государственно-церковные отношения и «русский вопрос». Когда фашистская агрессия со всей остротой поставила вопрос о физическом выживании русского народа и существовании государства, – в национальной политике советского руководства произошел настоящий переворот. Реальное содержание «идеологической работы в массах» изменилось резко и принципиально, обретя несомненные национал-патриотические черты. При этом – надо отдать Сталину должное – пересмотр осуществлялся решительно и целенаправленно во всех областях: от культурно-исторической до религиозной(Иоанн (Снычев), митр. Самодержавие духа. СПб., 1995. С. 318).

4 сентября 1943 г. в Кремле официально состоялся исторический прием И. В. Сталиным и В. М. Молотовым митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича). На встрече положительно и оперативно были решены многие жизненно важные для РПЦ вопросы, и уже через 4 дня, 8 сентября, состоялся Архиерейский Собор в новом здании Патриархии в Чистом переулке – первый после 1918 г. В его деяниях участвовало 19 архиереев – все, кто в это время находился на кафедрах на неоккупированных территориях. На Соборе Патриархом Московским и всея Руси был избран Сергий (Страгородский).

Ослабление давления на Православную Церковь со стороны государства привело к быстрому оживлению религиозной жизни русского народа. На всей территории страны верующим были возвращены тысячи приходов, значительная часть репрессированного духовенства выпущена на свободу. В 1945 г. в Советском Союзе распахнулись двери для верующих уже 10243 храмов, в 1948 г. – 14329(Шкаровский М. В.Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М, 2000. С. 398).

Таким образом, как только появилась возможность, руководство страны во главе с И. В. Сталиным пошло на сближение с Русской Церковью. Священноначалию урегулирование отношений с пролетарским государством далось непомерно высокой ценой компромиссов и уступок, болезненных для национально-религиозного самосознания и по сию пору вызывающих жаркие споры. С этой точки зрения пронзительно звучат слова И. А. Ильина о том, что высшие иерархи в сделке с коммунистической властью превращали Православную Церковь в послушное орудие мировой революции и мирового безбожия, расплачивались реальными услугами и безоговорочным содействием ей, а советская церковь есть на самом деле учреждение советского противохристианского, тоталитарного государства, исполняющее его поручения, служащее его целям(см.: Ильин И. А.О Церкви в СССР // Собр. соч.: в 10 т. Т. 7. М., 1998. С. 358-370).М. Польский, не стесняясь в выражениях, писал: «Безусловно, что то, что называют по официальному виду Церковью в России, есть блудница, как это ни тяжко признавать нашему русскому национальному самолюбию» (Польский М., протопресвитер. Положение Церкви в Советской России. (Очерк бежавшего из России священника) [Электронный ресурс] / Московский приход Новомучеников и Исповедников Российских. Русская Православная Церковь Заграницей. Библиотека. Электрон.дан. 2010 // Режим доступа: http://rpczmoskva.org.ru/, свободный).Высшее «карловацкое» священноначалие вплоть до 2000-х гг. стояло на непримиримой позиции. Например, на Архиерейском Соборе РПЦЗ 1983 г. было заявлено: «Вся политика компромисса во имя пропаганды Советского Союза, вместе с экуменизмом, доходившим до приобщения еретиков высшими иерархами, – налагают на Московскую Патриархию печать измены Православию» (Резолюция о Московской Патриархии / Определения Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей. 22 июля/4 августа 1983 г. // Православная Русь. 1983. № 16).

Некоторые исследователи (см., напр., Назаров М. В. Вождю Третьего Рима. М., 2004; Цыпин В., прот. История Русской Церкви. 1917-1997. Кн. 9. М, 1997; Он же. История Русской Православной Церкви. Синодальный…; Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине…) настаивают на том, что благоприятное решение драматического вопроса в государственно-церковной сфере оказалось временным тактическим ходом большевицкого правительства, необходимым для использования патриотического потенциала РПЦ в победе над Германией и ее сателлитами и укрепления позиций СССР на международной арене.

Однако, на наш взгляд, выделенная проблема значительно сложнее. Встреча «вождя всех народов» с архиереями произошла уже после сокрушительного поражения вражеских полчищ от Красной Армии под Москвой, Сталинградом, прорыва блокады Ленинграда, и, более того, – буквально через несколько дней после выдающейся победы русского оружия под Курском в августе 1943 г. После этих грандиозных битв исход Великой Отечественной войны в пользу «Красной империи» был предрешен и уже ни у кого не вызывал сомнений. «Разгром немецко-фашистских войск под Курском, – по твердому убеждению прославленного Маршала Г. К. Жукова, – имел крупнейшее международное значение и еще выше поднял авторитет Советского Союза. Призрак неминуемой катастрофы встал перед фашистской Германией… Попытка Гитлера вырвать стратегическую инициативу из рук советского командования кончилась полным провалом. Это свидетельствовало об истощении Германии. Никакие силы теперь ее уже не могли спасти. Вопрос был лишь во времени» (Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1971. С. 480-481). Поэтому причины дарования относительной свободы Церкви следует искать в личности самого диктатора, в его религиозности.

В послевоенные годы Русская Церковь приобрела небывало высокий авторитет в православном мире. В июле 1948 г., в связи с празднованием 500-летия ее автокефалии, в Москве состоялось Совещание глав и представителей поместных Православных Церквей. Его участники осудили Римскую курию за ее упорное стремление к насаждению унии, не сочли благовременным участие во Всемирном совете церквей, в котором решительно преобладали протестантские течения, и пр. В своих решениях Московское совещание проявило неукоснительную верность православному Преданию, здоровый традиционализм и трезвость в оценке западной церковной жизни (см.: Цыпин В., прот. История Русской Православной Церкви. Синодальный… С. 500-501).

Несомненно, что столь значительное событие не могло быть организовано без личного участия и деятельной помощи Сталина и высшей партийной элиты. И кажется странным, что после таких блестящих успехов наступило ухудшение государственно-церковных отношений. Д. В. Поспеловский называет причины случившегося: начиналась «холодная» война, и Сталин решает ориентировать внешнюю политику страны на укрепление и консолидацию сил внутри СССР и всего восточноевропейского лагеря; Московское совещание собрало только церкви, находившиеся под властью коммунистических режимов (плюс Антиохийская церковь), что явилось провалом попыток патриаршей Церкви стать во главе мирового православия, и таким образом, внешнеполитическая целесообразность РПЦ таяла (Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995. С. 264). В это время начали закрываться храмы. Если в Советском Союзе в 1949 г. их было 14477, то в 1953 г. – уже 13508 (Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине… С. 398).

Как полагает автор, охлаждение кремлевской власти к Церкви отчасти наступило по причине несоответствия целого ряда служителей алтаря тем духовно-нравственным задачам, которые возникли в деле послевоенного восстановления народнохозяйственного комплекса, государственного строительства и общественного развития в новых условиях. В этой связи сошлемся на редкий, в силу закрытого предназначения «для служебного пользования» и совсем малого количества экземпляров – по числу существовавших в то время епархий, исторический документ, оказавшийся в наших руках: Обращение к преосвященным епархиальным архиереям Патриарха Алексия (Симанского) 1959 г. Насколько нам известно, оно нигде не публиковалось. В нем, фрагментарно, говорится: «Несколько лет тому назад я обратился к Епархиальным архиереям с братским посланием, в котором я отмечал отрицательные стороны в обиходе многих Преосвященных, именно: – стремление «расширять» в широком смысле слова, как говорится в св. Евангелии о фарисеях и книжниках, «воскрилия риз своих», в иных случаях даже с явным злоупотреблением церковными средствами, к крайнему недоумению и соблазну многих – и духовных, и мирских людей, – и распространять свои личные хозяйства за счет церковных сумм, с ущербом для общецерковного дела. Я тогда указывал на то, что широкая жизнь некоторых архиереев с поездками на курорты, с заведением для себя личных нескольких машин, с широким празднованием своих именин и т. д. – является соблазном для верующих, для подведомого духовенства и вызывает крайнее осуждение, прежде всего, со стороны тех, кто надеется видеть в духовных лицах, а особенно в архиереях, людей, преданных своему церковному делу, являющихся примерами жизни скромной, соответствующей тому, чему они учат с церковного амвона. Говорил я и том, что широкая жизнь архиерея заражает многих из рядового духовенства, которые, подражая своему архипастырю, также употребляют не принадлежащие им церковные деньги на свои личные нужды и прихоти… Замечено, и это совершенно понятно, что именно те духовные лица, которые гонятся за внешними благами жизни, являются неисправными, как священнослужители, извлекая из своего положения лишь то, что удовлетворяет их честолюбию, корыстолюбию, властности начальнической и прочим отрицательным свойствам лицемерного и нерадивого служителя церкви. К сожалению, мои надежды не оправдались, и мне приходится снова подымать вопрос о соблазне, вносимом некоторыми Преосвященными своим образом действий».

На Поместном Соборе РПЦ 1988 г. особое внимание присутствующих привлекло к себе выступление архиепископа Иркутского Хризостома (Мартишкина), который высказался против того, чтобы настоятели вернулись к хозяйственному руководству в приходах и распоряжению церковными средствами: «Помню 40‑е гг., с 1943 по 1954 г., у нас тоже было возрождение, даже более мощное, чем сейчас: открывались храмы тысячами. Священнослужители имели возможность и административной, и пастырской деятельности. С чего они начинали и чем кончили, я думаю, все, кто жил в это время, знают. Начинали с того, что покупали себе роскошные дома на самом видном месте, красили заборы в зеленый цвет. Приезжай в любое место: лучший дом с зеленым забором и злой собакой – дом священника, и к нему не подберешься. А машины – не просто «Волги», а ЗИЛы. Я думаю, что великим благом, Промыслительным действием Божиим было то, что в 1961 г. отказались от административной деятельности… По крайней мере у нас не было возможности так широко пользоваться церковным карманом, мы часто путаем его со своим» (цит. по кн.: Цыпин В., прот.История Русской Церкви. 1917-1997… С. 469).

Вместе с тем (и это главное), нужно обратить внимание на то, что советское руководство никогда не было монолитным. Среди высших сановников постоянно шла ожесточенная внутрипартийная борьба с переменным успехом между, условно говоря, «национал-большевиками», «русской партией» – с одной стороны и «большевиками-интернационалистами», «безродными космополитами» – с другой, и Сталин не мог не учитывать расстановку сил в своем окружении, ибо, вопреки распространенному мнению, он не был абсолютным тираном, и тезис «сталинские репрессии» не соответствует действительности. В конце 1940-х гг. стала побеждать группа, в годы Отечественной войны и непосредственно перед ней отодвинутая на второй план, и для которой Русская Церковь была препятствием на пути реализации далеко идущих замыслов, не отвечающим российским национальным интересам (см., напр.: Бранденбергер Д. Л. Национал-большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931-1956). СПб., 2009; Жуков Ю. Н. Борьба за власть в руководстве СССР в 1945-1952 гг. // Вопросы истории. 1995. № 1. С. 23-39; Он же. Гордиться, а не каяться! Правда о Сталинской эпохе. М., 2011; Иоанн (Снычев), митр. Самодержавие духа… С. 316-323; Платонов О. А. Терновый венец России. История Русского народа в XX веке. Т. 2. М., 1997. С. 278-293). Этим и можно объяснить постепенное свертывание положительной политики государственных органов в традиционном для России религиозно-историческом направлении.

По роду своей прошлой деятельности в качестве офицера-политработника, секретаря комитета ВЛКСМ шахты, первого секретаря райкома комсомола, члена бюро райкома КПСС, члена исполкома и депутата райсовета народных депутатов мне приходилось иметь много бесед с участниками Великой Отечественной войны. И ни от одного из них я не слышал худого слова в адрес Сталина. Ни от одного! Очень высокого мнения был о вожде мой отец, служивший в армии в 1943-1950 гг. Будучи уже священником, я окормлял в доме ветеранов двух отважных русских воинов – инвалидов ВОВ. И они также тепло отзывались об Иосифе Виссарионовиче. Можно одурачить 10 человек, можно – тысячу, можно 1 миллион. Но весь народ – никогда! Русский народ, живший при Сталине, в большинстве своем искренно любил вождя и учителя. Здравомыслящие люди – патриоты, националисты и государственники – любят его и сегодня.

Несомненно, Сталин был православным христианином, вел тяжелейшую борьбу за Россию и не дал антихристианским и антирусским силам в свое время сделать то, что мировая закулиса проделывает с нашей Родиной в наши дни. Он никогда не торговал Отечеством! А о личной скромности вождя можно слагать легенды.

Ход мировой истории извилист и мало предсказуем. Вопреки распространенным мнениям, бурное течение исторической реки не есть следствие дуалистической «борьбы добра и зла», схватки человеческих интересов в узком смысле, калейдоскоп случайный событий, нагромождение ничем не связанных между собой фактов или результат деятельности выдающихся личностей. Не находится удовлетворительного объяснения прошлого, настоящего и надежного прогноза будущего также в теории детерминизма. Всеобщая история создавалась, по утверждению профессора В.О.Ключевского, «отдельными народами или группами немногих народов, которые преемственно сменялись при разнообразном местном и временном подборе сил и условий, нигде больше не повторявшемся», и «сосредоточивается главным образом на культурных завоеваниях, которых удалось достигнуть тому или другому народу» (Ключевский В.О.Русская история: в 3 т. Т. 1. Ростов-на-Дону, 1998. С. 10, 11). Образно говоря, история человечества есть пестрый многоцветный ковер, состоящий из многочисленных причудливых узоров разнообразных культур и заботливо сотканный многочисленными цивилизациями и этносами на протяжении тысячелетий.

Россия и русская нация занимают достойное место в мировом сообществе. История России - часть мирового исторического процесса и представляет собой особенный, русский, вариант пути развития человеческой цивилизации (История России с древнейших времен до наших дней. М., 1999. С. 6). Русская история поражает поистине вселенской масштабностью, смысловой последовательностью, логической связанностью и сознательным ходом явлений. Выдающийся патриот-государственник, общественный деятель, писатель-богослов, доктор церковной истории митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) разворачивает превосходную, с духовной точки зрения, историческую ретроспективу: «Оглядывая Русскую историю, православный наблюдатель повсюду находит несомненные следы промыслительного Божия попечения о России (здесь и далее выделено нами - авт.). События здесь происходят почти вопреки «объективным закономерностям», свидетельствуя о том, что определяют историю не земные, привычные и, казалось бы, незыблемые законы, а мановения Божии, сокрушающие «чин естества» и недалекий человеческий расчет. Чудо сопровождает Россию сквозь века» (Иоанн (Снычев), митр. Самодержавие духа. Очерки русского самосознания. СПб, 1995. С. 11).

Религиозная жизнь русского народа так тесно сплеталась в прошлом с жизнью обыденной, что трудно было определить, где кончалась ее церковная сторона и где начиналась внешняя, бытовая. Профессор Н.О.Лосский совершенно верно подметил: «Основная, наиболее глубокая черта характера русского народа есть его религиозность, и связанное с нею искание абсолютного добра, следовательно, такого добра, которое осуществимо лишь в Царстве Божием» (Лосский Н.О. Характер русского народа. Посев, 1957. С. 5). Однако априори безрелигиозных людей, как и безрелигиозных народов, в природе не существует. Поэтому усилим вышеприведенную мысль. По утверждению К.П.Победоносцева, видного теоретика и практика русского консерватизма, «личное верование не отделяет себя от верования церковного, так как существенная его потребность есть единение в вере, и этой потребности оно находит удовлетворение в церкви» (Победоносцев К.П. Сочинения. СПб., 1996. С. 265).

Русский человек не просто религиозный человек. Русский человек есть церковный, православный человек. Вера православная для русского есть свободный и творческий акт жизнеустройства на твердом камне Христовой любви и жертвенности. Архиепископ Серафим (Соболев) поясняет: «Православная вера, воспринятая от крещения детскою, простою душою русского человека, сделалась его основой, обнявши всю его жизнь во всех ее проявлениях. В этой вере и в таком жизненном ее усвоении и состоит русская идеология. Русский народ усвоил православную веру не умом только, как теоретическую доктрину, а всем своим сердцем, как главное правило своей жизни» (Серафим (Соболев), архиеп. Об истинном монархическом миросозерцании. М.-СПб., 2002. С. 253).

Русская Церковь оказала определяющее влияние на духовно-нравственное, политическое, социально-экономическое и культурное развитие нашего Отечества, сформировала и воодушевила российскую государственность и по слову профессора П.В.Знаменского «с самого же начала явилась в России церковью национальной» (Знаменский П.В. История Русской Церкви. М., 2000. С. 24). Влиятельный в правительственных кругах профессор М.Н. Катков, философ, публицист, литературный критик, издатель, так определял значение Церкви в судьбах нашей Родины: «В России есть национальная Церковь. Русской следует называть нашу Церковь не потому, что она пользуется государственной привилегией, а потому, что она присутствовала при начале нашего исторического бытия, при рождении нашего государства. Как только можем мы запомнить себя, она уже светилась в нашей тьме и сопутствовала нам во всех превратностях исторической жизни. Она поддерживала и спасала нас; она проникала во все изгибы нашего существования и на все положила свое знамение. Все наши воспоминания связаны с нею, вся наша история исполнена ею» (Катков М.Н. Имперское слово. М., 2002. С. 205). Известный историк и этнограф Н.И.Костомаров с достоверностью говорит о том, что русский народ «только с христианством получил действительные и прочные основы для дальнейшей выработки гражданской и государственной жизни, основы, без которых собственно для народа нет истории» (Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей: в 3 т. Т. 1. Ростов-на-Дону, 1997. С. 12). И это действительно так. «Через свою иерархию и примеры ревнителей новой веры церковь действовала на нравы и учреждения Руси. Проповедью и церковною практикой она показывала, как надо жить и действовать в делах личных и общественных» (Платонов С.Ф. Полный курс лекций по Русской истории. Переизд. Петрозаводск, 1996. С. 94), - отмечал профессор С.Ф.Платонов.

Размышляя об исторической судьбе нашей Отчизны, нельзя не заметить, что преимущественно русский народ вековыми усилиями и жертвами создал единую и непобедимую Державу, хозяйственно и культурно освоил одну шестую часть суши - огромное евразийское геополитическое пространство, объединил под сенью имперской государственности разрозненные отсталые и дикие племена, встретившиеся на его пути, дал им достойные человеческой личности цель и смысл земного бытия, показал всему свету, что кроме материального преуспевания и мирского могущества существуют вещи столь высокие, столь чистые, столь благородные, столь понятные, что для духовно здравых людей неуклонное следование им является естественной потребностью и необходимостью. «Православная Церковь никогда не обращала иноверных в свою веру мечом или страхом, открыто осуждая это и запрещая уже в ранние века своего распространения... В религии, как и во всей культуре, русский организм творил и дарил, но не искоренял, не отсекал и не насиловал», - сделал вывод виднейший русский писатель и философ И.А.Ильин (Ильин И.А. Россия есть живой организм. Собр. соч. Т. 2. Кн. 1. М., 1993. С. 299, 300).

Выдающийся русский мыслитель, крупнейший идеолог монархической государственности Л.А.Тихомиров выдвигает блестящую концепцию всемирно-исторической миссии русской национальности, которая «есть мировая национальность, никогда не замыкавшаяся в круге племенных интересов, но всегда несшая идеалы общечеловеческой жизни, всегда умевшая дать место в своем деле и в своей жизни множеству самых разнообразных племен. Именно эта черта и делает русский народ великим мировым народом и, в частности, дает право русскому патриоту требовать гегемонии для своего племени... Только во имя своей великой общечеловеческой миссии русский народ может требовать себе руководительства другими народами и тех материальных условий, которые для этого необходимы. Те требования, которые может и должен предъявлять русский народ, налагают на него великие обязанности попечения и справедливости. Он - не из тех опекунов, которые пользуются своими правами для того, чтобы обобрать отданных в зависимость от него. Люди, которые этого не понимают и не чувствуют, - думают и живут не по-русски» (Тихомиров Л.А. Христианство и политика. М., 1999. С. 168).

Стремление к идеалу представляет собой вековую особенность открытой русской души. Этот идеал наш народ настойчиво пытался своей напряженной духовной и культурной работой осуществить в своей жизни. Крещение Руси и кропотливое многолетнее церковное воспитание, последовавшее за ним, придали этому желанию осмысленность, ясность и великую надмирную цель: воплощение в своей жизни чистоты и праведности Божественных истин настолько, насколько это вообще доступно на земле. Как тонко заметил замечательный русский ученый, историк и богослов профессор А.В.Карташев, «Россия, найдя свой идеал, употребила великие и добросовестные усилия, чтобы стать его достойной. И если падала, изнемогала и грешила, то подымалась, вдохновляемая им же. А главным образом - им, и единственно им, спасалась в страшные минуты своей истории, когда жизнь ставила ее на край опасности или гибели» (Карташев А.В. Церковь. История. Россия. М., 1996. С. 153).

Церковь определила духовную вершину русского народа, дала ему сокровенное понимание высшего национального предназначения и религиозного служения, как народа - ревностного хранителя и отважного защитника Православных святынь. Эти святыни есть духовно-нравственные начала, позволяющие и побуждающие строить жизнь личную, семейную, общественную и государственную таким образом, чтобы воспрепятствовать действию сил зла и дать наибольший простор силам добра и любви. У русского народа целый ряд христианских достоинств является устойчивыми национальными добродетелями. Он имеет великие заслуги в христианском мире потому, что всегда признавал свое религиозное призвание не как возможность для самопревозношения и господства над другими племенами, но как необходимость служить и быть слугой. Русский человек творит свою историю религиозным ожиданием «града Китежа», удивительною способностью страдать, терпеть и прощать ради высшей правды и справедливости. Поэтому русская культура есть еще и метафизическая культура.

«Общественно-политическая жизнь, таким образом, не становится культом русского народа, - подчеркивает Л.А.Тихомиров. - Его идеалы - нравственно-религиозные. Религиозно-нравственная жизнь составляет лучший центр его помышлений. Он и о своей стране мечтает именно, как о «Святой Руси», руководствуясь в достижении святости материнским учением Церкви. «Кому Церковь не мать, тому Бог не отец», говорит он. Такое подчинение мира относительного (политического и общественного) миру абсолютному (религиозному) приводит русский народ к исканию политических идеалов не иначе, как под покровом Божиим» (Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. М., 1998. С. 238-239). Такого же взгляда придерживался А.В.Карташев: «Русские христиане, жаждавшие всей душой свести Иерусалим небесный на землю, чтобы вся жизнь земная - в добывании хлеба насущного, в пище и питии, в строении дома, семьи, хозяйства, государства - была освящена молитвами и благословениями церкви, постепенно в устроении всей земли своей, в создании на ней большого государственного тела, сплошь покрытого храмами с множеством крестов на их крыльях (храм не мыслим без сияющего как бы в небе креста на его верхушке), увидели воплощение Царства Христова на земле и назвали свою землю «Святой Русью» (Карташев А.В. Указ.соч. С. 164). Старообрядческий писатель С.И.Быстров в 1913 г. говорил: «Русский человек в природе своей религиозен, почему излюбленным определением своей Родины им и дано ей не какое-нибудь героическое наименование, но указывающее на религиозность, святость, именно - «святая Русь». Она и действительно была такою. Набожность, религиозность русского человека являлась отличительной чертой его характера, резко выделявшей его из среды других народностей, так что приезжавшие иностранцы, особенно греки, поражались редкой религиозностью русских и удивлялись их изумительной выносливости в выполнении тех или иных религиозных обрядов и обычаев» (Быстров С.И. Двоеперстие в памятниках христианского искусства и письменности. Барнаул, 2001. С. 11).

Митрополит Иоанн (Снычев) дает чеканную формулировку этому мистическому явлению: «Русь не потому «святая», что живут на ней сплошные праведники, а потому, что стремление к святости, к сердечной чистоте и духовному совершенству составляет главное содержание и оправдание ее существования» (Иоанн(Снычев), митр.Самодержавие духа... С. 63).

Заботливый и умелый садовник бережно растит молодые зеленеющие побеги еще слабого деревца, поливая и удобряя их, выкорчевывая сорняки, укрывая от непогоды и спасая от вредителей, чтобы в урочный час насладиться сладкими и сочными плодами. Так и Церковь нежно орошала сердце своего возлюбленного народа живительными водами любви, поила русскую душу благоуханным нектаром Православной веры, питала Небесным Хлебом. Ласковой материнской рукой вела она своих чад по суровым и опасным стезям мировой истории, решительно исторгала из русской среды вероотступников и еретиков, посекала изменников и беззаконников, ободряла малодушных и растерянных, соединяла воедино рассеянных, осушала слезы плачущих, питала алчущих правды, давала силы и волю к победе над внешними врагами и личными грехами, вселяла надежду и отвагу.

Так при искусном и строгом церковном водительстве формировалась соборная индивидуальность русской цивилизации, утверждались обычаи и привычки, ковался ее самобытный характер - мужественный, стойкий и твердый и, одновременно, - добрый, отзывчивый и доверчивый. Как сказал сщмч. Андроник (Никольский),Церковь «научила наш русский народ и смирению, и терпению, и кротости, и подвигу, и самоотвержению, и бесстрашному стоянию за правду, и добродетельности, и милостивости, и всем прочим высоким свойствам души» (Андроник (Никольский), архиеп. Как должно жить и действовать русским людям: сб. / сост. В. А. Королев. 2-е изд., доп. и перераб. М., 2006. С. 185).

При этом определяющим является то обстоятельство, что Российская Православная Церковь искони являлась и поныне является важнейшим субъектом сохранения, приумножения и положительного развития русской нации. Она - единственный в отечественной истории общественный организм, просуществовавший в своей благодатной полноте на протяжении десяти веков и неизменно переживший все войны, смуты, гонения и катастрофы. Профессор М.В.Шкаровский особо подчеркивает: «Всегда значительной была роль РПЦ в сохранении русского национального самосознания, воспитании патриотизма» (Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М., 2000. С. 13).

Таким образом, можно уверенно сказать: история России онтологически немыслима без истории Русской Церкви. Без Православия Русь пошла бы совсем по другому историческому пути. Внимательно и бережно, с сыновней любовью всматриваясь в Русскую чудо-историю, уместно задаться вопросом: что стало бы с нашим Отечеством, не будь Православия, и существовало бы оно вообще, как суверенное национальное образование? Ответ очевиден.

Как нам представляется, именно таким было исторически сложившееся национально-религиозное самосознание русских людей. Оно столетиями лежало в основании государственной политики Русской державы и народной жизни, заставляя всякого - царя и придворного, дворянина и чиновника, купца и помещика, хлебопашца и ремесленника, солдата и генерала, книжника и простеца, черноризца и мирского - не за страх, но за совесть служить Евангельской истине и России. Христианская идея служения Богу, Отечеству и ближнему легла краеугольным камнем в фундамент сословного строя России, сознательно и творчески воздвигнутого с помощью смиренного и добровольного разделения общих обязанностей верноподданных, а не в соответствии с горделивой иерархией прав, как это случилось на Западе. На наш взгляд, эта точка зрения является необходимым эвристическим элементом, позволяющим конструировать целостное и системное научно-религиозное видение российской истории, и, не претендуя на оригинальность и не являясь историко-философской парадигмой, гносеологически вполне корректна, достойна тщательного осмысления всяким патриотически настроенным и благонамеренным человеком и нуждается в разностороннем и честном общественном обсуждении.

Вместе с тем, наш народ далеко не всегда оказывался на высоте своего служения. Исторический путь нашей Родины тяжел, тернист и запутан. Его одиннадцать столетий изобилуют войнами и смутами, падениями и восстаниями, победами и поражениями, нашествиями иноплеменников и интригами иноверцев, предательством и жертвенностью.

Особенно трагичным в Российской истории оказался XX век, когда насильственно и жестоко оборванной оказалась многовековая государственная, церковная и народная традиция. Случилось то, о чем еще задолго до революционных событий предупреждали лучшие умы Родины-Матери, в т. ч. прав. Иоанн Кронштадтский: «Царство Русское колеблется, шатается, близко к падению... Земное Отечество страдает за грехи царя и народа, за маловерие и недальновидность царя, за его потворство неверию и богохульству Льва Толстого и всего так называемого образованного мира министров, чиновников, офицеров, учащегося юношества. Молись Богу с кровавыми слезами о общем безверии и развращении России... Россия мятется, страдает и мучается от кровавой внутренней борьбы, от страшной во всем дороговизны, от безбожия, безначалия и крайнего упадка нравов. Судьба печальная, наводящая на мрачные думы... Если в России так пойдут дела, и безбожники и анархисты-безумцы не будут подвержены праведной каре закона, и если Россия не очистится от множества плевел, то она опустеет, как древние царства и города» (См.: Иоанн (Сергеев), прав. /в канонизации - Иоанн Кронштадтский/. Новые грозные слова, произнесенные в 1906 и 1907 гг., о «Страшном поистине Суде Божием, грядущем и приближающемся». СПб., 2000. С. 51, 58, 77; Он же. Творения. Предсмертный дневник. Май-ноябрь 1908. М.-СПб.-Кронштадт, 2006. С. 68).

Новейший период Русской истории вызывает в последнее время ожесточенные дискуссии, даже среди людей, искренно любящих Россию. И это закономерно, ибо корпус исследований «красной» эпохи невелик, и многие страницы советской жизни неизвестны или отображаются в искаженном либо злонамеренно лживом виде. До сих пор открыты не все архивы, не каждый исследователь, принимающийся за историческую проблематику, добросовестен, благонамерен и объективен, поэтому «рынок заполняется работами, нередко фальсифицирующими проблему», - справедливо замечает профессор Д.В.Поспеловский (Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. Переизд. М., 1995. С. 5). «Славная история Отечества нашего искажена и забыта, ее духовный смысл извращен и оболган, - с чувством сердечной туги и боли писал великий молитвенник и печальник Земли Русской святитель Иоанн (Снычев). -Очнитесь, русские люди! Неужели вы не чувствуете, как подло, цинично и жестоко обманывают вас, лишая Родины и Веры- державной опоры в борьбе с внешним злом и небесной врачевательницы внутренних недугов душевных?» (Иоанн (Снычев), митр. Одоление смуты. Слово к русскому народу. СПб., 1996. С. 33).

Поэтому в этом вопросе требуется внести ясность, без истерики разобраться, ибо речь фактически идет о нашем будущем, о самом существовании нашей возлюбленной Родины-Матери и Русского народа. Попробуем внести свою малую лепту в это архиважное дело.

Большим препятствием для правильной оценки советского периода являются т.н. «сталинские репрессии». Вот что по этому поводу, опираясь на документальные источники, говорил прославленный разведчик, Герой Советского Союза, депутат Верховного Совета и народный депутат СССР, член ЦК КПСС, первый секретарь правления Союза писателей СССР в 1986-1991 гг. В.В.Карпов: «2 апреля 1922 года Политбюро ЦК РКП(б) утвердило «Практические предложения по изъятию [церковных] ценностей»... для помощи голодающим. Троцкий же превращает это мероприятие в борьбу с Церковью вообще, с истреблением как старой, так (со временем) и обновленной «сменовеховской» церкви. Это и есть доведение антирелигиозной (по программе - мирной, агитационной) борьбы до абсурда, то есть, прикрываясь архикоммунистическими высказываниями, вызвать недовольство среди верующих и духовенства (старого и нового толка), чем противопоставить народ и священнослужителей правительству. А правительство, в свою очередь, будет вынуждено подавлять это сопротивление, т. е. истреблять верующих. За выполнение директив Троцкого взялись с присущей им энергией и хорошей организованностью десятки тысяч бывших членов Еврейской коммунистической партии, принятых в ВКП(б) и только формально заявивших об отказе от своих сионистских постулатов. Не нужно увеличительного стекла, чтобы разглядеть во всем вышесказанном сионистские намерения: а) уничтожить стоящую на их пути православную веру; б) озлобить народ против большевиков, якобы являющихся проводниками этой антирелигиозной террористической политики... Действия Сталина в эти годы можно считать дальновидными - он не мог открыто противопоставить себя Троцкому и его единомышленникам; тактика Сталина была выжидательная - сохранить себя и своих пока еще немногочисленных сторонников в руководстве партии для дальнейшей борьбы... Все обвинения Сталина в терроре против церкви и духовенства, выдвигаемые в публикациях перестроечного периода, бьют мимо цели. Эти обвинения следовало бы адресовать Троцкому и его соратникам-сионистам... Если критики Сталина утверждают, что он был диктатором и единолично управлял страной, то давайте отметим, как его личную заслугу, освобождение многих тысяч священников и верующих, которых посадил в тюрьмы Троцкий, а после изгнания - его единомышленники» (Карпов В.В.Генералиссимус: в 2 кн. 3-е изд., испр. и доп. Кн. 1. М., 2009. С. 72-73, 83, 84, 85).

Доктор исторических наук Ю.Н.Жуков рассматривает «ежовщину» с ее «тройками» в качестве ответной меры партократии (с целью сохранения своей бесконтрольной местнической власти) против плана прагматической «центристской группы» Сталина реформировать политическую систему, ввести состязательные всеобщие, равные, прямые, тайные выборы и отодвинуть от руководства страны отсталых, безграмотных и обюрократившихся элементов (причем, бескровно). В такой ситуации вождь вынужден был капитулировать и согласиться на репрессии, в противном случае его самого объявили бы «врагом народа» (См.: Жуков Ю.Н. Гордиться, а не каяться! Правда о Сталинской эпохе. М., 2011. С. 20-29). «В конце весны 1937 года не Сталин и не Политбюро - подчеркнем это, - а местные партийные функционеры потребовали от ЦК предупреждающих репрессий, то есть они потребовали отправкой в лагеря и расстрелами очистить свои области от тех, кто мог вмешаться в выборы следующего года и помешать местным партбоссам провести в Советы тех депутатов, которых они хотели» (Мухин Ю.И. СССР - потерянный рай. М., 2011. С. 124).

Вместе с тем, генсек сумел раскрутить «маховик» кадровых «чисток» в противоположном направлении для устранения заговорщиков и предателей и укрепления Советской России. По признанию Председателя СНК СССР в 1930-1941 гг., наркома (министра) иностранных дел, члена Политбюро (Президиума) ЦК ВКП(б)-КПСС В.М.Молотова, «1937 год был необходим... Мы обязаны 37-му году тем, что у нас во время войны не было «пятой колонны»... Были допущены крупные ошибки и перегибы, но в целом политика была правильной. В основном пострадали виновные, которых нужно было в разной степени репрессировать» (Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. М., 1991. С. 390, 393).

«Результатом репрессий, проведенных Сталиным, был не только разгром троцкизма и всяких антисоветских и антирусских блоков и оппозиций - главная победа Сталина, по масштабам исторически стратегическая, фактически это разгром сионизма на территории Советского Союза. Одержав победу над сионизмом, Сталин избавил тем самым народы, населяющие Советский Союз, от порабощения не менее опасного, чем гитлеровское фашистское нашествие. Если бы победу в «политической войне» 20-х - 30-х годов одержали троцкисты, ход истории в нашей стране сразу обрел бы форму истинного порабощения и истребления коренного населения, наподобие того, что происходит сейчас, начиная с 90-х годов, в нашей стране. Об этом, например, красноречиво свидетельствует... троцкистско-сионистский разгром Русской Православной Церкви... Из стенограммы судебных процессов 1937-1938 годов, из политической платформы правых, из их стратегии и тактики обнаруживается полное совпадение с политикой и практикой нынешних реформаторов в России... Наши перестроечники-«демократы»... в действительности оказалисьнаследниками троцкистов, оппозиционеров, заговорщиков. Именно поэтому они прежде всего реабилитировали «врагов народа», осужденных в показательных процессах 1937-1938 годов, оказались их единоутробными братьями. Единомышленниками. Для Сталина, для законов, которые существовали в то время в СССР, троцкисты были и юридически, и практически несомненными преступниками, чего они и сами не отрицали. Следовательно, и репрессии были естественной ответной реакцией на преступления, вражескую деятельность троцкистов, контрреволюционеров и военных заговорщиков» (Карпов В.В. Указ. соч. С.165-166).

По мнению Ю.Н.Жукова, «борьба за высшую власть... в СССР... никогда не прерывалась» (Жуков Ю.Н. Указ. соч. С. 120). А по компетентной оценке профессора И.Я.Фроянова, Сталин - сугубо национальный государственник и патриот, выдающийся политический деятель, сохранивший Россию, как субъект мировой истории (См.: Фроянов И.Я. Великан Сталин и пигмей Столыпин [Электронный ресурс] / Русская народная линия. Информационно-аналитическая служба. Электрон. дан. 2011. 14 июля // Режим доступа: http://www.ruskline.ru/news_rl/2011/07/14/velikan_stalin_i_pigmej_stolypin/, свободный; Он же. Сталин и Грозный [Электронный ресурс] / Русская линия. Православное информационное агентство. Советская Россия. Электрон. дан. 2005. 29 июня // Режим доступа: http://rusk.ru/st.php?idar=103377, свободный).

Мартенс Л., бельгийский историк и политический деятель, пишет: «Стратегия партии большевиков предполагала, что война с фашизмом неизбежна. Тот факт, что некоторые важнейшие фигуры в Красной Армии и некоторые лидеры в партии были связаны тайными планами государственного переворота, показывает, насколько важными были внутренняя опасность и ее связь с внешней угрозой. Сталин ясно осознавал, что противостояние между нацистской Германией и Советским Союзом будет стоить миллионов советских жизней. Решение физически устранить пятую колонну не было признаком «паранойи диктатора», как заявляла нацистская пропаганда. Естественно, это показывает решимость Сталина и партии большевиков противостоять фашизму в борьбе до конца. Уничтожая пятую колонну, Сталин думал о спасении нескольких миллионов советских жизней, которые были бы дополнительной платой, которую пришлось бы платить внешнему агрессору из-за саботажа, провокаций или внутренних предателей... Именно благодаря чистке и политическому просвещению, которое ее сопровождало, советские люди обрели силу сопротивления. Ясно, что без такой твердой воли к сопротивлению нацистам всеми средствами они овладели бы Сталинградом, Ленинградом и Москвой. Если бы пятой колонне удалось уцелеть, она нашла бы поддержку у пораженцев и капитулянтов в партии. Если бы сталинское руководство было свергнуто, Советский Союз капитулировал бы так же, как Франция. Победа нацистов над Советским Союзом тотчас сыграла бы на руку пронацистским течениям внутри британской буржуазии, которая, продолжая быть могущественной и после отставки Невилла Чемберлена, отказалась бы от поддержки группы Черчилля. Нацисты, возможно, стали бы властвовать над всем миром» (Мартенс Л. Запрещенный Сталин. М., 2011. С. 263, 276-277).

Таким образом, напрашивается вывод о том, что Вождь спас мир от порабощения и прихода антихриста.

По мнению автора, масштабы террора требуют тщательной проверки. В первую очередь нас интересуют государственно-церковные отношения (официальные данные в этой области приводятся в первой части статьи «Еще о Сталине»). Так, в 1917 г. в царской России насчитывалось 130 владык, 120 тыс. священников, диаконов и псаломщиков РПЦ, а в 1941 г. в Советском Союзе - 28 архипастырей, 5665 иереев и диаконов (Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь в XX веке... С. 429).С учетом 30-40-летнего срока служения причта в сущем сане или звании до естественной кончины, эмиграции части клерикалов заграницу после гражданской войны, а также значительного убывания числа рукоположений и поставлений при диктатуре пролетариата, можно предположить, что в конце 1930-х гг. здравствующих церковников в грубом приближении должно быть в пределах 60-70 тыс. А если согласиться с тем, что в 1929-1933 гг. были отправлены в лагеря около 40 тыс., тогда на свободе могли остаться 20-30 тыс. чел. В соответствии же с официальными сведениями, только в 1937-1941 гг. было взято под стражу свыше 175 тыс. лиц духовного сословия, казнено - более 110 тыс. (Подсчитано по: Дамаскин (Орловский), игумен. Указ. соч. С. 186). Цифры явно завышенные.

Наши сомнения подтверждает монография профессора О.Б.Мозохина: в 1923-1953 гг. было репрессировано 106676 чел. (далеко не все были приговорены к высшей мере социальной защиты), подпадающих под категорию «духовенство, служители культа, церковники, сектанты»(Подсчитано по: Мозохин О.Б. Право на репрессии. Внесудебные полномочия органов государственной безопасности. Статистические сведения о деятельности ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ СССР (1918-1953). 2-е изд., расш. и доп. М., 2011. С. 336-740). Вместе с тем, обратим особое внимание на то, что не все из них являлись священно-церковно-служителями Русской Православной Церкви. В это число входит также значительное число представителей других вероисповеданий и нетрадиционных культов.

По примерным подсчетам Поспеловского в 1918-1964 гг. не менее 50 тыс. иерархов были ликвидированы, преждевременно умерли в лагерях или после выхода на свободу вследствие непосильной работы там; согласно некоторым западным источникам, между 1918-м и концом 30-х гг. умучены до 42 тыс. православных священнослужителей(См.: Поспеловский Д.В. Указ. соч. С. 168-171).

По данным Регельсона в 1918-1937 гг. испытали на себе ужасы большевицких карательных акций 226 святителей, из них в пламени революционной смуты погибли 25 (Подсчитано по: Регельсон Л. Указ. соч. С. 523-557). Исследования Православного Свято-Тихоновского богословского института дают другое число архиереев, расстрелянных и зверски убитых антирусскими силами, - 48 (Подсчитано по: Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России... М., 1994. С. 833-903). В юбилейном издании, посвященном 1020-летию Крещения Руси, названы имена 52 мучеников-святителей (Подсчитано по: Русская Православная Церковь. XX век. М., 2008. С. 76-432).

Итак, точных данных пока нет, и эта животрепещущая тема еще ждет своего честного, пытливого и благонамеренного исследователя. Однако уже сегодня ясно, что цифр, которыми либералы пугают обывателей, не будет.

Всего же в 1921-1953 гг. в Советском Союзе были подвергнуты уголовному наказанию 5951364 чел., из них приговорены к высшей мере 799455 (Подсчитано по: Мозохин О.Б.Указ. соч. С. 741-743). При этом очень большой процент составляли лица, преследуемые властью при любом общественно-политическом строе: социально опасные элементы (воры, грабители, убийцы, насильники, мошенники и пр.), изменники Родины, шпионы, диверсанты, вредители, политические противники.

После войны генералиссимус физически обессилел, стал тяжело болеть, отошел от активных дел и фактически был отрешен от власти (См.: Жуков Ю.Н. Указ. соч. С. 208-212)постановлением Политбюро «О порядке председательствования на заседаниях Президиума и Бюро Президиума Совета Министров СССР» N 85 от 16 февраля 1951 г. (См.: Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР. 1945-1953 / Сост. О.В.Хлевнюк и др. М., 2002. С. 86). Как оказалось впоследствии, невосполнимой потерей для национал-патриотического движения оказался преждевременный уход из жизни его ближайшего сподвижника секретаря и члена политбюро ЦК ВКП(б), 1-го секретаря Ленинградского горкома и обкома ВКП(б) А.А.Жданова, который возглавил фракцию внутрипартийных «славянофилов» и в 1946 г. «выступил с резким осуждением «безродных космополитов», что - применимо к области мировоззрения и культуры - означало признание глубинных, многовековых национальных корней русского самосознания» (Иоанн (Снычев), митр. Самодержавие духа... С. 321).

В итоге, с ослаблением политических позиций главы государства, на центральном уровне, шаг за шагом, стала укрепляться группа, в годы Отечественной войны и непосредственно перед ней отодвинутая на второй план (в 1930-е гг. понесшая в репрессивном порядке большие потери, но не ликвидированная до конца), и для которой Русская Церковь была препятствием на пути реализации тщательно замаскированных замыслов(успешно осуществляемых сегодня), не отвечающих российским державным интересам. Этим и можно объяснить постепенное свертывание положительной политики советских органов в традиционном для России религиозно-историческом направлении.

Даже, казалось бы, притесняемое священноначалие отдавало почести и признавало величие главы пролетарского государства, благодаря его твердой державной воле трансформировавшегося в национально-имперское. Например, Патриарх Алексий (Симанский) в речи на его кончину с благодарной печалью произнес: «Великого Вождя нашего народа, Иосифа Виссарионовича Сталина, не стало. Упразднилась сила великая, нравственная, общественная: сила, в которой народ наш ощущал собственную силу, которою он руководился в своих созидательных трудах и предприятиях, которою он утешался в течение многих лет. Нет области, куда бы не проникал глубокий взор великого Вождя... Как человек гениальный, он в каждом деле открывал то, что было невидимо и недоступно для обыкновенного ума... Мы же, собравшись для молитвы о нем, не можем пройти молчанием его всегда благожелательного, участливого отношения к нашим церковным нуждам. Ни один вопрос, с которым бы мы к нему ни обращались, не был им отвергнут; он удовлетворял все наши просьбы. И много доброго и полезного, благодаря его высокому авторитету, сделано для нашей Церкви нашим Правительством. Память о нем для нас незабвенна, и наша Русская Православная Церковь, оплакивая его уход от нас, провожает его в последний путь, «в путь всея земли», горячей молитвой» (ЖМП. 1953. N 4. С. 3). Встречаясь с чужой смертью, добросердечный человек, как правило, искренен, и, несомненно, у Первоиерарха имелись веские основания так пафосно говорить.

«Смерть Сталина была воспринята иерархами Московской Патриархии противоречиво. Возникли не только надежды на будущее религиозное возрождение, но и опасения, что некоторые деятели из окружения вождя, который имел сдерживающее влияние, будут стремиться вернуться к агрессивной антицерковной политике» (Маслова И.В. Эволюция вероисповедной политики советского государства и деятельности Русской Православной Церкви (1953-1991): дис.... докт. ист. наук. М., 2005. С. 102).

Тревога оказалась не напрасной. После насильственной смерти «отца народов» при Хрущеве наступил трагический период последних попыток руководства компартии и правительства Советского Союза бешеными большевицкими темпами окончательно решить религиозный вопрос в стране «Великого Октября». «Московская Патриархия, вероятно, казалась Хрущеву остатком сталинизма, подлежащим уничтожению в ходе десталинизации» (Маслова И.В. Указ. соч. С. 45). Он в душе был противником Иосифа Виссарионовича («троцкистом») и лично ненавидел его (См.: Сто сорок бесед с Молотовым... С. 351-352, 392). Не эта ли реваншистская политика проводится сейчас, боголюбивый читатель?

7 июля 1954 г. было принято постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» (См.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд., доп. и испр. Т. 8. М., 1985. С. 428-432). Это решение, очевидно, инспирированное антирусскими силами, по существу директивно пересматривало прежнюю умеренную и прагматическую сталинскую линию в церковной политике.

Борьба двух течений в советском руководстве наглядно обнажилась в следующем постановлении ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения» от 10.11.1954 г., в котором отмечается, «что за последнее время в научно-атеистической пропаганде среди населения в ряде мест допускаются грубые ошибки..., оскорбительные выпады против духовенства и верующих..., случаи административного вмешательства в деятельность религиозных объединений и групп». В то же время Центральный Комитет постановил: «Исправление ошибок, допущенных в антирелигиозной пропаганде, не должно привести к ослаблению научно-атеистической пропаганды... Коммунистическая партия... не может безучастно, нейтрально относиться к религии как к идеологии, ничего общего не имеющей с наукой» (Там же. С. 446-449).

И все же «попытки реализовать планы «широкого наступления на религию и церковь» окончились неудачей в 1948/49 и 1954 гг.» (Маслова И.В. Указ. соч. С. 43). Однако, в конечном счете, к осени 1958 г. победу одержали сторонники жесткой линии в решении церковных вопросов (См.: Одинцов М.И. Письма и диалоги времен «хрущевской оттепели» (Десять лет из жизни Патриарха Алексия. 1955-1964 гг.) // Отечественные архивы. 1994. N 5. С. 26, 27; Он же. Государство и церковь в России. XX век. М., 1994. С. 115, 116).

На наш взгляд, консервативное национально-патриотическое духовенство и миряне РПЦ должны быть признательны И.В.Сталину за судьбоносные Поместные Соборы Русской Церкви 1943 и 1945 гг. (последний «далеко превзошел Собор 1917-1918 гг. по авторитетности и числу гостей от братских Православных Церквей» (Цыпин В., прот.История Русской Православной Церкви. Синодальный... С. 481); за восстановление Патриаршества; за его решительную борьбу с политической и духовной агрессией и прозелитизмом католицизма, более сильное осуждение папизма с догматической точки зрения; за срыв вовлечения Московского Патриархата во Всемирный совет церквей, созванный в Амстердаме в 1948 г.; за ликвидацию Брестской церковной унии 1596 г. на Львовском Соборе в 1946 г.; за преодоление внутренних расколов и схизм (См., напр.: Васильева О. Кремль против Ватикана // Новое время. 1993. N 30. С. 38-40; Она же.Ватикан в горниле войны // Наука и религия. 1995. N 8. С. 14-16; Она же. Сталин и Ватикан // Там же. С. 17-18; Цыпин В., прот. История Русской Православной Церкви. Синодальный... С. 491-501); за разгром антихристова троцкистского логова; за попытку превращения РПЦ «в центр международного православия с политическим уклоном, в своего рода «православный Ватикан», который мог стать духовно-нравственной опороймеждународной политики Кремля» (Васильева О. Сталин и Ватикан... С. 17), «путем объединения автокефальных Православных церквей вокруг Московского Патриархата и перенесения центра вселенского Православия в столицу коммунистической империи» (Она же. Кремль против Ватикана... С. 38). Уже «с весны 1943 г., когда исход войны стал ясен,.. [Верховный главнокомандующий] начал размышлять о будущем послевоенном переделе мира, разрабатывать планы созидания мировой державы. В этих имперских замыслах Церкви отводилась немаловажная роль» (Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине... С. 216).

Все названное, в целом, способствовало сохранению неповрежденной святоотеческой веры в Советском Союзе в последующие десятилетия и послужило укреплению кафолическогохристианства.

Поэтому, еще раз подчеркнем, причины дарования свободы Московской Патриархии под государственным контролем следует искать в личности самого вождя, в его религиозности, а также в тех целях, которые он преследовал. Иосиф Виссарионович «не был воинствующим безбожником» и очень любил русский народ (См.: Сто сорок бесед с Молотовым... С. 269, 272).

Искреннее желание И.В.Сталина не только помочь, но и опереться на Русскую Церковь, подтверждают, например, такие факты. 13 марта 1924 г. Политбюро по его настоянию приняло решение прекратить дело Патриарха Тихона (Русская Православная Церковь.XX век. М, 2008. С. 186). В мае-июне 1937 г. высшее руководство страны по инициативе Г.М.Маленкова, поддержанной и дополненной наркомом внутренних дел СССР Н.И.Ежовым, рассмотрело возможность окончательного запрета Российской Православной Церкви, за которым должно было последовать ее полное уничтожение. Частью этого плана, очевидно, было и готовившееся тогда же дело против центрального церковного управления в лице местоблюстителя Патриаршего престола митр. Сергия (Страгородского), которое должно было стать расстрельным. Маленков и Ежов по этим вопросам направляли служебные записки лично генсеку. Однако ни их предложениям об окончательной делегализации Церкви, ни делу митр. Сергия не был дан ход. Церковь продолжала существовать (См.: Там же. С. 280-281). Обращение митр. Сергия «Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви» от 22 июня 1941 г. было опубликовано в одной из центральных советских газет под общим заголовком «Вместе с народом», причем с фотографией архиерея. В государственной типографии были отпечатаны «Молитва, читаемая за литургией в Русской Православной Церкви в дни Отечественной войны 1941-1942 гг.» и «Молебен в нашествии супостатов, певаемый в Русской Православной Церкви в Отечественную войну 1941-1942 гг.» (См.: Там же. С. 296-297. Фотокопии). После кремлевской встречи 1943 г. «Сталин проводил митрополитов до дверей своего кабинета, а митрополита Сергия, взяв «под руку, осторожно, как настоящий иподиакон, свел... по лестнице вниз и сказал ему на прощание: «Владыко! Это все, что я в настоящее время могу для вас сделать» (Цыпин В., прот. История Русской Церкви. 1917-1997... С. 296).

Вышеизложенное позволяет нам выдвинуть гипотезу о том, что «красный диктатор» готовил окончательный демонтаж идеологии марксизма-ленинизма и замену ее на государственное христианство, созидал Российскую империю с перспективным включением в нее Константинополя и практически воплощал в жизнь сакральную идею «Москва - Третий Рим». Любопытно, даже «троцкистская школа... считает, что так называемые «ошибки» Сталина не были поверхностным явлением, «отступлением» от марксизма-ленинизма, а представляли собой принципиальное изменение политического курса, «ревизию» марксизма-ленинизма, «термидор», «бюрократический переворот»(Александров М.В. Внешнеполитическая доктрина Сталина. Canberra, 1995. С. 4).

Нельзя обойти молчанием и такой важный вопрос, как социально-экономическое развитие страны. Под могучим руководством Вождя Русский народ добился колоссальных успехов в этой области. Так, в 1940 г. по сравнению с 1913 г. в РСФСР продукция промышленности увеличилась в 8,7 раз, валовая продукция сельского хозяйства - в 1,3, капитальные вложения - в 6,0, производительность труда в промышленности - в 3,8. В 1950 г. по сравнению с 1940 г. произведенный национальный доход возрос в 1,7 раз, продукция промышленности - в 1,7, валовая продукция сельского хозяйства - в 1,1, капитальные вложения - в 1,8. И это после разрушительнейшей войны! В 1940 г. было выработано электроэнергии 31,0 млрд. кВт-ч, в 1917 г. - 1,4, добыто нефти соответственно 7,0 и 1,8 млн. т, угля - 73,0 и 8,7 млн. т, выпущено тракторов 21,2 тыс. шт. и зерноуборочных комбайнов - 5,4 тыс. шт. (до революции не выпускались), произведено строительного кирпича - 4,6 и 0,5, собрано зерна 55,6 и 31,8 млн. т, выработано животного масла 141 и39 тыс. т, общая (полезная) площадь городского жилищного фонда составляла 242 и 126 млн. кв. м. Но самым поразительным является то, что в 1917-1940 гг., несмотря на многомиллионные потери в годы гражданской войны, разруху, голод, холод, численность населения РСФСР увеличилась на 20,4 млн. чел. - с91,0 до 111,4 (См.: Экономическая история России: учебник / Н.В.Мурашкин и др. СПб., 2010. С. 75, 76, 77, 133), что свидетельствует о том, что русский народ обрел осмысленную цель в своей исторической судьбе, с уверенностью жил в настоящем и с надеждой смотрел в будущее. Сравним «сталинские» демографические показатели с аналогичными «россиянскими» за последние 20 лет, и станет ясно, кто отец народа...

И в заключение скажу следующее. СССР - это никакая не «эта страна», «не империя зла», не «красная чума для мира», «не тюрьма народов», но та же дорогая нам, русским, историческая Россия, наша возлюбленная Родина-Мать на определенном этапе своего диалектического развития. Советский исторический период, как и нынешний, очевидно, был неизбежен и необходим для осуществления особого Замысла Божия о Руси, как последнего ковчега спасения для той части человечества, которая окажется способной в последние времена принять Христа и услышать проповедь Всемирного Покаяния. Перед концом мира «проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам» (Мф. 24, 14). И это - священная сверхзадача Русского народа. Не выполнить ее мы не имеем права!

Именно Сталин со своими соратниками практически ликвидировал в Советском Союзе классический марксизм-ленинизм в крайне уродливом и смертельно опасном для самого существования страны и народа троцкистском исполнении, в большинстве своем уничтожил ленинско-троцкистский революционный авангард, заложил фундамент такой прочности, который до сих пор не могут разрушить достойные духовные наследники Лейбы Бронштейна и иже с ним. После революционного погрома именно Вождь сохранил и вернул державное величие России, национальное достоинство Русского народа, но, главное, без чего не может жить настоящий Русский человек, - Правду и Справедливость. Потому-то честных и совестливых людей привлекает личность Сталина.

Иосиф Виссарионович, я, простой русский человек, благодарно склоняю перед тобой главу свою и говорю: «Спаси тебя Христос за твой подвиг по спасению России - нашей Родины-Матери. Мы помним и Великую Победу 1945 г., и твои слова: «Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего Советского народа и, прежде всего, русского народа. Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза... Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он - руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение... Русский народ... верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому Правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества, - над фашизмом. Спасибо ему, русскому народу, за это доверие! За здоровье русского народа!» (Сталин И.В. Избр. соч.: в 3 т. Т. 3. Киров, 2004. С. 249). Тебе было смертельно трудно, но ты выполнил свой долг до конца. Твоя мученическая кончина - венец твоей жизни. Больше ты, по Промыслу Божию, не мог сделать. Остальное - за нами. Теперь пришла наша пора отстаивать поруганные святорусские святыни и восстанавливать разрушенную Державу. Мы вернем потерянную Родину. И уже никогда и никому ее не отдадим...».

У тех же, кто охаивает советское прошлое, глумится над памятью Великого Вождя и Учителя и наметает мусор на могилы наших славных предков, спрошу: «На чью мельницу льете воду, господа? Вы знаете, что нужно любить свою мать, какой бы она не была? Для нас, русских, столько пота, слез и крови проливших на родной земле, разве Россия не является Матерью - Домом Пресвятой Богородицы? Между нами и вами существует непроходимая временная, пространственная и территориальная пропасть, но главное - духовная. Вы подло, настойчиво и последовательно вычеркиваете из отечественной истории XX век, который для вас является историческим безвременьем. Для нас же, патриотов и националистов, СССР - наша возлюбленная Родина, как и дореволюционная Россия, и сегодняшняя РФ. Мистически - все та же Святорусская Держава. Развенчивая Сталина, вы перечеркиваете наше драматическое, но героическое прошлое. А без прошлого нет и будущего. Якобы борясь с коммунизмом, вы боретесь с Россией и Русским народом, которые вы ненавидите. Рано или поздно вы сгинете в историческое небытие, и о вас никто не вспомнит. А Святая Русь стояла и будет стоять!».

Наша Родина неоднократно в своей уникальной и тяжелейшей истории, преизобилующей поражающими воображение духовными и державными взлетами и ужасающими падениями, была на волоске от гибели. Но всякий раз из ограды Матери-Церкви раздавался пастырский глас: отрезвляющий и призывающий, отеческий и увещевающий, грозный и обличающий. Неизменно находились мужественные и отважные служители Христовы, своим личным примером вдохновляющие и благословляющие людей на ратный подвиг за Веру, Царя и Отечество. И всегда невидимая сила отодвигала нашу Отчизну от пропасти государственного распада и спасала наш народ от ужасов насильственного исчезновения. Ныне же голос пастырей бесславно робок и почти не слышен. Не видно и духовных харизматических вождей. Это невероятно опасно, ибо в основе всех происходящих явлений в государстве и обществе, как положительного свойства, так и отрицательного, лежит область человеческого духа.

Сегодня на тех, кто не потерял духовную чуткость и истинную веру, честность и совестливость, способность различения добра и зла, сохранил верность идеалам святости и любви, лежит огромная ответственность за будущее Русской Православной Церкви и униженной, но не сломленной России. В первую очередь обязанность заботиться о благополучии Отчизны и духовно-нравственном здоровье народа лежит на пастырях, для которых это высочайшее служение должно быть первостепенным и жертвенным. Похоже, что именно мы, израненные, покалеченные и смертельно уставшие современники глобальных событий по переделу мира, когда насильственно рушатся сами основы человеческого общежития с помощью бомбардировщиков и смертоносных ракет под лукавые лозунги построения «демократического» мира, должны дать достойный ответ на вызовы времени, решительный отпор силам тьмы, встать неодолимой преградой на пути зловещих сил, целенаправленно, беспощадно и цинично рвущихся к мировому господству.

Если Церковь в лице своих клириков сегодня грудью не защитит поруганную Родину-Мать и наш многострадальный народ, не возвысит свой голос, не скажет веского и нелицеприятного слова, не обличит зло во всех его проявлениях, не укажет государственной власти праведные и благородные цель, смысл и путь ее существования и безупречные морально-этические ориентиры поведения и действий, то завтра общество окончательно заблудится в духовных трущобах гибельного «прогресса» и бездушного общества потребления, и возрождать Россию будет некому и не для кого. Поэтому мы обязаны отринуть бессмысленные споры, разногласия и разделения и дружно начать трудиться на тучной ниве служения возлюбленному Отечеству, если хотим элементарно сохраниться, по-человечески жить и оставить своим детям процветающую и счастливую православную страну - единую и неделимую.

Ныне вообще не до взаимных упреков, претензий и сведения личных, партийных или классовых счетов. Нам вновь предстоит научиться плечом к плечу храбро оборонять себя, свой народ, свою веру, свои вековые святыни. Нас ждет непочатый край тяжелейшей работы, где найдется место каждому, у кого болит душа за Отчизну, и не сгорела совесть в бесчисленных «мировых революциях», волюнтаристских стройках «светлого коммунистического завтра», предательских «перестройках» и прочих либеральных бесчеловечных экспериментах.

Скажем прямо: и внутри страны, и, особенно, за рубежом, есть силы, откровенно враждебные России, нашему народу и Церкви. От них можно ожидать чего угодно - от попыток спровоцировать гражданскую войну до организации всех видов международного давления и прямой военной агрессии. Родина в опасности! Битва за Россию идет по всем направлениям. Сейчас надо, прежде всего, сохранять трезвомыслие, бдительность, мирный и плавный характер развития, направив ход государственного строительства в благополезное для страны русло. Сегодня главный для Русского народа вопрос жизни и смерти - это вопрос о власти.

Русскому народу и другим народам, на протяжении столетий добрососедски с ним живущим и совместно пережившим печаль и радость, победы и поражения, нечего делить - у нас общая историческая судьба и Отечество. А последнее слово по оценке того, что было совершено трагического и позорного в прошлом, оставим за непредвзятым, суровым и неумолимым судом Божиим, понимая, что только Небесная Любовь по Правде и Справедливости всех рассудит и беспристрастно высветит наши добрые и злые дела, правду и ложь, отделит зерна от плевел.

Духоносный старец митрополит Иоанн (Снычев) проливает утешение в душу всякого благоразумного человека, томящуюся под бременем тяжких скорбей последнего времени, и дает верные религиозные, национальные и исторические ориентиры: «Вне всякого сомнения, последние десятилетия русской жизни - великое, героическое время! Надо лишь помнить, что его величие не в том, что мы стреляли друг в друга на фронтах гражданской войны, не в том, что поверили лукавым вождям, разорили коллективизацией крестьянство, под корень вывели казачество, допустили вакханалию массового антирусского террора, разгул святотатства, безбожия и богоборчества! Нет, героизм в том, что, несмотря на все это, мы - ценой невероятных жертв и ужасающих лишений - сохранили в душе народа искру веры, горячую любовь к Родине, что мы дважды (после революции и Великой Отечественной войны) отстраивали обращенную в пепелище страну, вопреки всему создали мощнейшую державу с развитой экономикой и непобедимой армией... Русское служение - одновременно жертвенное и героическое, высокое и скорбное, общечеловеческое и вселенское - заключается в том, чтобы до конца времен стоять преградой на пути зла, рвущегося к всемирной власти. Стоять насмерть, защищая собой Божественные истины и спасительные святыни Веры. Доколе мы помним об этом - жива Святая Русь» (Иоанн (Снычев), митр.Одоление смуты... С. 104, 233).

Александр Васькин, протоиерей Русской Православной Церкви