Смешно и еще немножко противно смотреть, как преобразились все те, кто шесть лет подряд при новостях о посадках и пытках, бомбежках и прочих темных делах – равнодушно отворачивались и нехотя бросали:
– Это другое государство.
– Это не наши граждане.
– Меня интересует наша страна и наши проблемы.
А теперь вдруг все они подскочили, словно током ударенные, повесили себе на фотографии бело-красно-белые флажки и начали по тридцать раз в день давать видеоссылки, как по минской улице кто за кем бегает. И принялись надрывно писать про слезы на глазах – и как они с нетерпением ждут падения проклятой тирании.
Поразительно. Куда только делись эти "не наша страна" и "не наше дело"?
Но это стандартное лицемерие.
Даже младенцу понятно, что разделение на официальные границы не работает вовсе в таких вопросах, поскольку мы уж в который раз видим общемировое сражение Старого и Нового порядка.
Нет нужды лишний раз перечислять, чем первый отличается от второго – каждый и так отличит полковника МВД в отставке от скользкого гендер-активиста.
Нет нужды долго рассуждать о внутренних противоречиях на той и другой стороне, которые никогда не бывают едины во всем и во все стороны. Так польские приверженцы старого порядка помогают установить новый у своих соседей, русский национализм не равен любви к Лукашенко, ну а те самые гендерные меньшинства могут быть не по душе сомалийскому мигранту или густому антирусскому активисту с одной из бывших окраин СССР.
Так что воюют отнюдь не унифицированные армии, а сложные и отчасти даже временные коалиции.
И все-таки они воюют.
Слабая сторона Старого порядка – в том, что он построен на иерархии и авторитете конкретных людей и их должностей. Есть Иван Иваныч в кабинете – работаем, сбежал Иван Иваныч – проигрываем, переживаем мучительный и многолетний процесс собирания себя заново вокруг нового туза.
Новый порядок в этом смысле намного сильнее. Он ведь устроен как грибница – имена и должности у них там незначительны, а система работает как организм инопланетного монстра из фильмов про "Чужих".
Она то и дело показывает вам какую-то мнимую сущность – то "молодого юриста", то "смелую женщину", то "нобелевского лауреата", то "пострадавших от харассмента". Но в любую секунду щупальца одним быстрым взмахом сменят картинку – и вас будет уговаривать сдаться уже кто-то другой.
Старый порядок и рад бы симулировать эту грибницу, создающую эффект "свободы", но не в состоянии. Иван Иваныч привык, что у него все под контролем, а шумную самодеятельность он не любит.
Вместе с тем уязвимость Нового порядка – в узко выборочном действии его сияющих, моднейших доктрин.
Весь мир не запихнешь в Калифорнию, Сингапур, Берлин и даже Москву в пределах Третьего транспортного.
Полковник МВД в отставке не запишется в трансгендеры, а инженер с военного завода не сможет уйти в либертарианцы.
И не так уж много людей в мире способны быть двадцатилетней женщиной с выкрашенными в ядовитый цвет волосами, которая ходит на йогу и переживает насчет абьюза (психологического насилия) и глобального потепления.
А Новый порядок – он именно что устроен как тот сказочный домик, куда все звери не влезут, а влезут только "меньшинства", будь то малые народы, господа "креативные" или те же транссексуалы.
И потому оставшиеся за его пределами – добровольно ли, вынужденно – неизбежно начинают раздумывать, как бы им этот домик снести.
Старый порядок, напротив, весь держится на воспоминаниях большинства о том, как оно, большинство, имело доступ к относительно равномерному общественному благу двадцатого века. И на желании вернуть это себе, отобрав у "идентичностей" в пользу тракторов и заводов, военных частей и многодетных семей.
Другой вопрос, насколько это осуществимо.
Но если это и невозможно, и если память о лучшем мире – это только призрак, то даже и в этом случае Новый порядок так отвратителен, а его сторонники так лицемерны и высокомерны, так нарциссичны и так мелко гнусны, что все равно остается план Б.
Примерно такой:
"– А не вернуться ли нам в лагерь? – предложил Портос. – По-моему, силы неравны.
– Это невозможно по трем причинам, – ответил Атос. – Первая – та, что мы не кончили завтракать; вторая – та, что нам надо еще переговорить о важных делах; а третья – еще остается десять минут до положенного часа.
– Необходимо однако составить план сражения, – заметил Арамис.
– Он очень прост, – сказал Атос. – Как только неприятель окажется на расстоянии выстрела, мы открываем огонь; если он продолжает наступать, мы стреляем снова и будем продолжать так, пока будет чем заряжать ружья".
И помоги Бог всем тем, кто в эти дни не сдается толпе на минских улицах, на самом краю.
Свежие комментарии