В наше время в среде российских патриотов заявило о себе «русское язычество». Его идеологи объявили православное христианство религией, главная цель которой – уничтожение русского народа.
Появление подобных течений в патриотическом движении – результат потрясающего невежества даже не тех, кто декларирует подобный абсурд, а тех, кто пишет для наших детей учебники по истории.
Необходимо, однако, отметить, что русская нация как исторический феномен возникла вовсе не в языческие времена. Общеизвестно, что предками русского народа были восточнославянские племена, в 10-11 веках принявшие Крещение. Следовательно: русские изначально складывались как христианский народ.
Под русскими обычно понимают три родственных народности - великороссов, малороссов (украинцев) и белорусов. Любому человеку, мало-мальски знакомому с историей освоения тех огромных просторов, которые занимают эти народности, с историей их взаимоотношений, очевидно, что срок формирования русской нации вполне укладывается в минувшую тысячу лет. Например, В.О.Ключевский и С.Ф. Платонов, одни из наиболее значительных отечественных историков рубежа XIX - XX веков, относили образование великорусской народности (тех, кого мы обычно называем русскими) к XII-XIII столетиям - времени колонизации Суздальско-Владимирской Руси. Если же говорить о русской нации как о политической и экономической общности, то любому человеку, учившемуся в средней школе, очевидно, что сформировалась она не раннее XV-XVII веков.
Русская нация созидалась на огромном географическом пространстве. Множество славянских племен, очень разных по образу жизни, по своим обычаям, по своим религиозным представлениям, были вовлечены в этот процесс.
Славянские племена распространялись на северо-восток и восток одновременно с приходом на эти земли христианства. Два фактора - вера во Христа и географическая необъятность - создали русскую нацию. Лишить нашу страну её просторов и её православной христианской души значит вычеркнуть русский народ из мировой истории. Для нас это значит - отказаться от самих себя.Наши враги, то есть те люди, которые не хотели бы видеть государство под названием Россия на карте мира, все это отлично понимают. Их желание отнять у нас нашу землю для всех очевидно. Но многие люди, числящие себя патриотами России, не осознают того, что со столь же бешеной энергией враги России ведут работу по сокрушению в нашей стране Православной Церкви. Не будет Христовой веры - исчезнут скрепы, соединяющие русских, и они рассыплются. Нельзя ведь воссоздать полян, древлян, вятичей и иже с ними. Все уже давно перемешались. Нужно ли в Новгороде восстанавливать капище Ящера или же ставить идол Перуна? На подобные вопросы придется постоянно давать ответы, и все равно ничего не получится. А вот выпустить силы зла, разрушения, дать им возможность полностью затопить нашу землю - можно. Но это будет страшной национальной катастрофой.
Дело даже не в том, что Православная Церковь подвергнется кровавому гонению. Гонений было много в её истории, и в них закаляется христианство. Дело прежде всего в том, что придется разрушить всю русскую культуру, всю русскую государственность, перечеркнуть всю историю страны, не создав ничего взамен.
Говорят, можно вернуться в дохристианские времена, потому что там тоже Россия. Да не было там России. Были славянские племена. У них свое прошлое. Но это не Россия, вернуться туда нельзя. Все изменилось за последнюю тысячу лет.
Православное христианство – это ничто иное, как культурная матрица, т.е. фундамент русского народа. Уничтожьте православие, и не будет русских. Поэтому люди, которые ратуют за возвращение к язычеству, призывают к уничтожению русского народа. Поэтому русский патриот и язычник – понятия несовместимые.
Важно знать и то, что те сведения о язычестве, которые современный человек получает из научно-популярной литературы и СМИ – это, в основном, дезинформация. В результате, отсутствие информации такого рода не позволяет правильно оценить роль и значение христианства в истории.
ИДЕОЛОГИЯ И ГЛАВНЫЕ РИТУАЛЫ ЯЗЫЧЕСТВА.
Что же такое язычество на самом деле? Прежде всего, это мировоззрение, в основе которого лежит следующая идея: существование вселенной обеспечивается выполнением закона кругообращения. Этот закон язычники назвали Rota (сравни: ротация) (Ригведа. - М.: Наука, 1989). Вселенная не может существовать не вращаясь.Каждый новый цикл вращения повторяет предыдущий: рождение – цветение – созревание – умирание. Начало нового цикла – это соединение неба (мужское начало) и земли (женское начало). Но сам цикл запускают люди, совершая ритуалы и принося божествам жертвы. Если жертв и ритуалов не будет, боги не начнут новый цикл кругообращения, вращение мира прекратится, вселенная разрушится, и род человеческий погибнет. Следовательно: обязанность, долг любого человека – приносить жертвы божествам неба и земли.
Главным участником одного из ритуальных жертвоприношений Ригведа (РВ) называет Агни. Агни – это «бог огня во всех его проявлениях: на земле, на небе (солнце) и в воде». Он - бог жертвенного костра, «увозящий жертву к богам, откуда его названия жрец-хотар и вестник; убийца ночных демонов – ракшасов, бог домашнего очага, «гость» в доме жертвователя». Вот еще о нем же: Агни – хотар (главный жрец); жертва (и) обряд, озаряющий тьму, царящий при обрядах, пастырь закона (РВ – С.5).
Первым помощником жреца-хотара в жертвоприношении является прашастар – «наставляющий». Ригведа упоминает также нештара - «приводителя» - жреца, приводящего жену жертвователя на жертвоприношение сомы. Выходит, что жертва – это сома. Что же такое сома?
Энциклопедия «В мире мифов и легенд» (СПб., 1995) в статье о зороастризме (зороастрийцы – «огнепоклонники») сообщает: «Хаома (Хаума) – дословный перевод «выжимать»; из контекста некоторых индоевропейских мифов следует, что сомой-хаомой является попросту брага». Давайте проверим данное предположение.
Вот «Рамаяна» рассказывает о том, что жил-был царь Дашарадхи, и не было у царя наследников. Принес он обильную жертву. И Вишну поднес чашу с божественным напитком царю для его трех жен. И стали они рожать. Ничего себе бражка!
В статье «Индийская мифология» та же энциклопедия сообщает: Сома – напиток жизни, объединяющий в себе огонь и воду, и напиток этот поставляет Индре Вишну, когда является как солнце оплодотворяющее. Причем о соме говорится как о неком земном божестве мужского рода. Сома – не она, а он.
Но, обратим внимание на связь сомы с Индрой.
Вот информация об Индре. Индра – глава пантеона РВ; бог грозы и грома и войны, убивающий ваджрой (дубиной грома) демонов и врагов; любитель сомы, опьяняясь этим напитком, он совершает подвиги. Именно действиями Индры, опьяненного сомой, продолжается круговращение вселенной. Индра – бог-бык, добавляет энциклопедия «В мире мифов и легенд», родился, распоров бок своей матери-коровы. Новорожденный изменил весь порядок вещей в мире. Убил своего отца. Единственный из богов, склонный к жульничеству и пьянству. Орудие Индры – молния – небесный огонь, который является символом света, плодородия, фаллоса и власти.
Последнее замечание проясняет смысл жертвоприношения и сам ритуал, ведь Агни – это «бог огня во всех его проявлениях». Теперь понятно, для чего нужна жена жертвователя сомы. Понятно, в чем заключается помощь «наставляющего» - первого помощника Агни. Агни в обряде жертвоприношения сомы – это фаллос. Ничего себе «гость» в доме жертвователя! Здесь «дом жертвователя» – это его семья, прежде всего – жена! И сома – это не бражка, а семя.
Кстати, в указанном издании РВ на странице 545-ой сообщается: «hu – «совершать жертвенное возлияние». Мат и санскрит? Комментарии излишни. Очевидно, что речь идет о религиозной проституции. Кто всё ещё сомневается, пусть заглянет на страницу 314-ую «Ригведы».
РЕЛИГИОЗНАЯ ПРОСТИТУЦИЯ.
Религиозная проституция была распространена повсеместно. Об этом откровенно пишут специалисты:
«Переход религиозного экстаза в половые ощущения – финал религиозного возбуждения. Культы Астарты в Финикии, Мелитты в Вавилоне, Исиды, Вакха, Приаппа, Афродиты служили целям проституции. Особенно широко эти культы были распространены у сирийцев. Их поклонение Молоху и Ваалу было перенято евреями. Эротические культы, посвященные этим богам, состояли в жертвоприношении детей, и в совершении актов религиозной проституции» (Проституция и преступность. - М.: Юридическая литература, 1991, С.14).
Широко была распространена религиозная проституция в Египте, где половым актом заканчивались всевозможные религиозные обряды, посвященные эротическим богам. Особым эротизмом и оргиастической истерией отличались торжества в честь Исиды и Озириса. Эти божества были олицетворением производящих и оплодотворяющих сил Земли и изображались в виде половых органов Венеры и Адониса (Проституция и преступность. С.15).
«На доходы от публичных домов, открытых Солоном, в Афинах был построен храм в честь богини проституции Афродиты» (Проституция и преступность. СС.16-17).
Обратите внимание, «любовь», богиней которой является Афродита, юристы называют проституцией, а нас со школьной скамьи убеждают, что Афродита – богиня истинной любви.
Известно, что латинское имя Афродиты – Венера, известно и то, что болезни мочеполовой сферы называются венерическими. Это к тому, что косвенные свидетельства часто ближе к истине, чем прямые указания. Римляне ведь всегда отличались религиозным рвением среди других народов. Так что и в Риме религиозная проституция «цвела и пахла».
Любопытно, что наряду с Эросом Афродиту постоянно сопровождал бог брака – Гименей. Но в греческом пантеоне была Гера – богиня брака и супруга Зевса. Может быть, это намек на то, что, если даже отношения, возникшие благодаря Эросу и Афродите, закончатся браком, такой брак – … (см. украинский эквивалент имени бога Гименея).
Итак, религиозная проституция была распространена у всех язычников.
Итак, первый вывод: там, где процветали языческие культы, была распространена религиозная проституция.
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ.
Выше было сказано, что культы Молоху и Ваалу «состояли в жертвоприношении детей, и в совершении актов религиозной проституции». Из популярной литературы и СМИ можно вынести мнение: культы с человеческими жертвоприношениями – это скорее исключение, чем правило в язычестве. Давайте посмотрим, так ли это?
Культ плодородия является общераспространенным в язычестве. Обратите внимание на представительниц этого культа.
Культ матери-земли у всех язычников возглавляет великая богиня или великая Матерь, олицетворяющая плодородие или женское начало. В тантризме, который известен любовными практиками, Великую богиню - прародительницу всего мира олицетворяет Гухия-Кали: провалившиеся глаза, ощеренные клыки, огромный красный язык, большой вислый живот, серьги в ушах – трупы, стоящие дыбом волосы касаются небосвода, на шее – ожерелье из пятидесяти отрубленных голов.
Это косвенно указывает на присутствие в языческих культах не только любовных ритуалов, но и ритуалов человеческих жертвоприношений.
Образ Великой богини Гухии-Кали почти один в один совпадает с другим образом Великой матери – Кали («таинственная»). Кали – это трехглазое чудовище с оскаленными зубами, высунутым языком, множеством (чаще всего 4) рук, в которых она держит оружие. Серьги богини – из трупов младенцев, ожерелья – из черепов. Она - покровительница профессиональных грабителей и убийц, а также членов касты душителей (хагов или тугов).
Почитатели Кали не скрывают, что, убивая, приносят ей жертвы.
В Европе, у кельтов, матерь-земля изображалась в виде трех сидящих зрелых женщин, с которыми была связана другая кельтская богиня Розмерта – супруга бога смерти и плодородия Смертиуса или Смертулоса.
Ученые считают, что жрицы этих женских божеств участвовали в обрядах, в том числе носивших страшный характер массовых человеческих жертвоприношений (В мире мифов и легенд.).
Выходит, что в Азии и в Европе Великой богине приносились человеческие жертвы.
Выше упоминалась супруга кельтского бога смерти и плодородия. Вот вам и связь культа плодородия с культом подземных богов. Мало того, доказано, что культы подземных богов связаны с убийствами людей. Пример: Маниа – древняя итальянская богиня подземного царства (В мире мифов и легенд.).
Выходит, что Молох и Ваал (Баал) – отнюдь не исключение из правил, а как раз и есть самое настоящее правило (второй вывод).
Получается, что язычество в чистом виде – это религиозная проституция и человеческие жертвоприношения.
СЛАВЯНСКОЕ ЯЗЫЧЕСТВО.
Славяне-язычники были ничем не хуже других народов. Был у них бог-громовержец, конечно же, связанный с культом плодородия – Тур (образ: бык, а там где бык, там и фаллос). Была у славян и своя великая богиня. Возможно, её имя - Берегиня (Белякова Г.С., С.102).
Был и культ огня. Праздник Купалы (культ огня), имя которого на санскрите означает «сиять», «блистать» (Белякова Г.С., С.52), отмечали так же, как и все «огнепоклонники», точнее – «агнипоклонники», в мире.
Вот что пишет энциклопедия «В мире мифов и легенд» об «огнепоклонниках»: «ритуалы зороастрийцы совершали не в храмах, а на открытых местах с песнями, вином и обязательно с огнем». Домыслить все остальное не так уж и сложно.
Был и напиток бессмертия, связанный опять же с культом огня, носителем которого был конь (символично). Кстати, с напитком бессмертия были связаны и русалки (Белякова Г. С. Славянская мифология. - М.: Просвещение, 1995, СС.57-58).
«В наибольшей степени культ огня и очага отмечался в западной Украине и Белоруссии, затем – на Руси, Украине и на Балканах. В меньшей степени огонь почитали западные славяне» (В мире мифов и легенд.). Культ огня и очага, очевидно, связан с духом дома. Связь эта обычная для язычества. Вот, что пишет Белякова: «У южных славян, а частично и у белорусов, понятие духа дома связано с почитанием домашнего змея». Змея звали – Велес (Волос) (Белякова Г.С., С.83) - «скотий бог» (В мире мифов и легенд), бог богатства (плодородия) и власти (в ПВЛ). Если убрать греческое окончание, то имя «скотьего бога» - Вел, Вол (бык). Опять эта связь бык и фаллос. И совсем не случайно древние говорили не «волосы», а «власа». А то как-то неприлично получалось.
Стоит вспомнить и славянский термин «детинец», означающий кремль или крепость. Этот термин, по мнению ученых, является напоминанием о ритуальном человеческом жертвоприношении при начале строительства.
Все это не должно удивлять. Дело в том, что «формирование славянского этноса шло в контексте с четырьмя индоевропейскими этносами: иранцами, кельтами, германцами и италиками. Сравнительное языкознание прослеживает значительное влияние германцев, но более иранцев и кельтов» (Белякова Г. С., С.12). Все, что было у этих народов, было и у славян.
Так что и религиозная проституция и человеческие жертвоприношения у славян-язычников были. Фильмы же о славянах-язычниках – это киносказки, рожденные либо невежеством, либо умыслом.
ЗА ЧТО ПРЕСЛЕДОВАЛИ ХРИСТИАН?
Да! Да! Да! Христиан убивали за то, что их жены и дочери не хотели становиться проститутками. Христиан убивали за то, что они не хотели приносить человеческие жертвы божествам плодородия и смерти. Их гнали и убивали за то, что они не хотели принимать участие в продлении круговерти языческого мира. По тем временам, это - преступление против человечества, считающего проституцию и человеческие жертвоприношения нормой.
СОВРЕМЕННЫЕ ЯЗЫЧНИКИ.
Теперь очевиден смысл фразы «На острове Буяне лежит белый огненный камень Алатырь, вокруг камня – вечная весна» (Белякова Г.С., С.49). Теперь понятно, кто такой Талос – медный великан, герой-охранитель острова Крит (Томас-Фома). Теперь ясно, почему ученые и не очень ученые люди не могут внятно перевести древние славянские языческие тексты: там такая порноэротика, что переводчики, воспитанные на книжках Куна и других популяризаторов язычества, просто не в силах понять смысл написанного.
Зная, что такое язычество, можно понять, что христианин не может иметь никакого отношения к герметическим (тайным) учениям, которые названы так по имени Гермеса (Эрмия) – догреческое божество скотоводства. У имени этого бога есть известный русский эквивалент.
Зная, что такое язычество, можно понять, что христиане не могут быть либералами по определению, поскольку Либер – это италийское божество плодородия (с соответствующей символикой). Или вы думаете, что термин «либерализм» происходит от «либерти» (свобода)? Русские западники в свое время бредили «либертализмом» до тех пор, пока не познакомились с Западом поближе, некоторые, как Герцен, разочаровались, но большинство обрели себя в языческом «либерализме».
А то, что некоторые либералы декларируют себя христианами, так это - известный языческий прием. Язычники во все времена почитали местных богов и приносили им дань. Поэтому в России они – православные, в Израиле они - иудеи, в Италии они – католики, в исламском мире они – мусульмане. Но даже либерализм у современных язычников – это их грим, который слезает, как только речь заходит о главном.
Главное – это деньги, капитал! Их настоящий бог – деньги, они – язычники. Ради того, чтобы экономика приносила все больше и больше дохода, они приносят любые жертвы.
Они говорят, что мировой порядок держится на экономике, развитие которой подчинено закону роста или кругообращения капитала. Отсюда цикл экономического движения: оживление (рождение) – подъем (расцвет) – спад (созревание - насыщение) – депрессия (смерть). Деньги растут как капуста. Капитал движется до тех пор, пока в экономике достаточно отраслей, в которых капитал может расти. Поэтому спектр приложения капиталов на рынке должен быть как можно шире. В идеале все должно быть товаром, вообще всё. Все должно продаваться и покупаться! Такова логика современных язычников.
Эта же логика диктует им борьбу с конкурентами за рынки сбыта и за сырье. Все способы хороши. От заказного убийства, до разорения целых групп населения, до вымирания целых народов, до войн на уничтожение.
Оправдываются язычники так: «а кому сегодня легко», жертвы неизбежны, иначе экономика перестанет расти и погибнет. Тогда мир рухнет. Приходится жертвовать частью населения. Знакомая логика: «Умри ты сегодня, а я – завтра».
Тех же, кто не желает приносить жертвы их языческому божеству и участвовать в их языческих ритуалах, они объявляют изгоями в мире «свободных людей». Только вот фразу не договаривают, а полностью она звучит так: изгоями в мире «свободных людей», в котором проституция и человеческие жертвоприношения являются нормой.
О ЧЁМ ПОМАЛКИВАЮТ ЯЗЫЧНИКИ
Господа язычники считают, что причина всех русских бед не в недостатке христианизации Руси, а, наоборот, в самой её христианизации.
Но если так, если христианство есть ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ принявших его народов, то чем объяснить наши поражения до Крещения? Чем объяснить, например, аварское иго, сообщая о котором франкский летописец писал, что авары приходили к славянам ежегодно, брали их жён и детей и собирали с них дань. Русский же летописец иллюстрировал это иго такой выразительной картиной: если обрин хотел куда поехать, то не запрягал коня, а запрягал славянских женщин. Но в нашем языческом прошлом было и данничество иудеям, поработившим языческую Хазарию. Было вытеснение славян с огромных территорий, принадлежащих ныне Австрии и Германии. Было и многое другое, что никак не соответствует мифу о процветании славян до их Крещения. Одни только хронические раздоры славян чего стоили. Которые обессиливали их и делали жертвам хищных соседей.
Если следовать их логике, по которой всё происходящее с народом зависит от его религии (а не от его идеологии, т.е. всей совокупности работающих в его жизни идей, являющихся продуктом не только его религии, но и его характера, исторических и географических обстоятельстьв и т.д.), то получится, что первопричиной наших бед было вовсе не христианство, а та религия, которую они так хвалят. Т.е. язычество. Это же при его полном господстве происходило всё вышеназваное. Мало того. Это при его полном господстве сами язычники, сравнивая свою религию с христианской, всё чаще выбирали христианство. Если бы этого свободного обращения в христианство не было, если бы число христиан из язычников не росло постоянно и не выросло в значительную силу, то не на кого было бы опираться в таком грандиозном деле, как крещение восточных славян. Вот этот факт, по здравом его осмыслении, как раз и следует признать ГЛАВНОЙ ПРИЧИНОЙ Крещения Руси. Не столько волю русского князя, сколько процесс независимой от политической власти христианизации восточных славян. Аналогичный по своей сути тому процессу, который совершался в Римской империи до того, как христианство стало в ней государственной религией. Если бы этого процесса не было, то святой Владимир (роль которого в христианизации Руси была несомненно огромной) был бы бессилен христианизировать Русь. Этот процесс буквально подпирал правителей и вынуждал их поначалу бороться с ним, затем задуматься о происходящем и, наконец, подчиниться ему. И, подчинившись, форсировать его, чтобы обеспечить религиозное единство Руси.
Однако признать подлинный характер Крещения Руси было неудобно по той причине, что в ходе христианизации сохранялась старая языческая вера в князя как вождя не только военного и политического, но и религиозного. Чтобы не уронить авторитет князя и дать религиозную, т.е. языческую, санкцию новой вере, следовало приписать ему одному и почин в этом деле, и всю связанную с ним славу. А последующие правители были заинтересованы в сохранении этой славы, поскольку она усиливала их собственный авторитет как сородичей и преемников св. Владимира. Да и авторитет самой монархической идеи. В дальнейшем такое объяснение Крещения Руси устроило и советских марксистов. Оно позволило им обойти суть дела и представить христианизацию Руси результатом классовой политики правителей-феодалов.
Но была не только религиозная причина Крещения Руси. Была и политическая причина, которая накладывалась на чисто религиозную, и они обе усиливали друг друга.
Дело в том, что Крещение Руси было логическим продолжением предприятия, начатого призванием князей. Которые создали государство непрочное, опиравшееся на племена, сохранявшие свою особость и склонность к сепаратизму. Переплавить их в единый народ на основе синтеза племенных религий или какой-нибудь одной из них не удалось по той же причине, по какой новгородские племена не сумели одолеть своей розни и были вынуждены искать объединяющего начала на стороне. Если с нынешней точки зрения различия между племенными религиями славян могут показаться несущественными, то для тогдашних славян это было не так. С этими различиями связывались местные инетересы, для нас уже непонятные и, видимо, непримиримые на местной почве. Примирить или даже смирить их могла только новая и далеко превосходящая их по своему духовному строю религия, которая, при всей её новизне, отвечала бы глубинному складу славян. Ситуация в их религиозной жизни была, таким образом, подобной ситуации в политической их жизни. По аналогии с призванием князей требовалось «призвание» новой религии. В силу чего племенные религии были обречены независимо от того, какая именно новая религия утвердилась бы на их месте.
Но!.. если бы их сменила внутренне чуждая славянам религия, то она не привилась бы на славянском древе. При первой же политической смуте (а в домонгольский период усобиц было достаточно) они избавились бы от неё в самую первую очередь. Вот почему киевским старейшинам было о чём подумать перед тем, как решиться на Крещение. Ибо они были не только богоискателями, но и государственными мужами, обязанными предвидеть последствия своего выбора. Однако продолжающееся умножение числа христиан из язычников подсказывало им, какая религия больше всего отвечала глубинному славянскому складу.
Как показал дальнейший ход истории, политическая система, с которой началось образование русского народа, сравнительно быстро исчерпала свои положительные возможности и стала обнаруживать свои пороки чем дальше тем больше. Вместо того, чтобы культивировать русское единство, она стала его раздирать в княжеских усобицах, имевших ту же языческую природу (похоти личной власти и личных материальных стяжаний, которые помрачали сознание). Поэтому и была сметена хорошо организованными монголами. Но знаменательно, что христианство при этом не только не рухнуло, а, наоборот, стало духовной опорой русского народа и знаком его единства. Монголы, как известно, покровительствовали любой религии и потому охотно, будучи сами язычниками, взяли бы под своё покровительство наше язычество, если бы оно оказалось востребованным русским народом. Но попыток вернуться к нему уже не было.
Государственная необходимость Крещения, о которой у нас пошла речь, как раз и объясняет, почему оно, будучи добровольным в своей основе, сопровождалось насилием, подобным насилию повивальной бабки. Это насилие исходило не от христианской религии, а от природы государственной власти. Государство не может осуществлять свои задачи одними лишь рассуждениями о должном и призывами к нему. Оно сочетает метод убеждения с методом принуждения в разумных пределах. В чём это принуждение выразилось в ходе Крещения? В том, что в городах, этих центрах политической жизни, сносились языческие капища, а на их месте строились христианские храмы и заводились школы. Кроме того, язычникам было объявлено, что отказывающиеся креститься будут рассматриваться как недруги князя. Тем самым им предлагалось очистить общественную жизнь от своего присутствия и удалиться в провинции, чтобы там на досуге подумать о том, какая религия лучше. Эта дискриминация по религиозному принципу была в условиях того времени абсолютно оправданной. Во-первых, потому, что здесь насилие совершалось по отношению к насильникам, которые признавали чужую свободу только тогда, когда опасались возмездия за покушение на неё. В иных же случаях грабили, полонили и убивали без малейшего сомнения в том, что проявляют своё молодечество. Так, например, воины Святослава в 971 году, после битвы при Доростоле, принесли в жертву своим богам не только пленных, но и жён. Хуже того. Они принесли в жертву своим богам невинных младенцев. А в 983 году киевские язычники решили принести в жертву Перуну христианского юношу. Когда отец этого юноши отказался отдать им сына, они убили того и другого. Вот это и есть справедливость по-язычески. Её надо всегда иметь в виду, имея дело с язычниками. Чтобы не принимать всерьёз их лицемерного возмущения насилием христиан. Если бы они действительно любили справедливость, то вспомнили бы собственные преступления и успокоились. Поняли бы, что государство применило против язычников их собственную практику, которая была в то время обычной. И даже смягчило её, не прибегнув к крайним мерам, на которые сами язычники были горазды.
А во-вторых, действовать так, как оно действовало, государство было обязано, чтобы предотвратить политизацию языческой оппозиции и, как следствие, двоевластие с последующей войной на религиозной почве. Которая привела бы к жертвам неизмеримо большим, чем те, что стали следствием твёрдой государственной политики. Такая внутренняя война могла бы стать войной «перманентной» и так ослабить славян, что хищные их соседи стали бы их господами.
Итак, насилие по отношению к язычникам в ходе христианизации Руси было, но оно не имело того зверского характера, которым отличались насилия языческие. Оно выражалось в том, что язычники, особенно знатные, утрачивали политические права и разгонялись по лесам и весям. Но принуждения их к вере под страхом смерти не было. Не было ничего даже отдалённо напоминающего ни ритуальных убийств христиан язычниками-славянами, ни того, что творилось в течение трёх веков в языческом Риме, где христиан за их верность Христу пытали до смерти, перепиливали пилами, рубили им головы, распинали на крестах, устраивали живые факелы, травили хищными зверями на потеху языческой публике. Именно тем, что государство не вводило новую религию «огнём и мечом» (что было бы невозможно просто физически, не говоря уж о том, что неизбежно спровоцировало бы массовое вооружённое сопротивление), но ограничилось указанными выше мерами и предоставило её дальнейшее распространение времени и усилиям христианских проповедников, как раз и объясняется растянутость христианизации на столетия и её неполнота. Христианство усваивалось лишь в той мере, в какой люди были готовы к этому.
Что в ходе Крещения могли быть отдельные уклонения от этого правила, это бесспорно. Иначе и быть не могло, учитывая гигантские масштабы происходившего. А также то обстоятельство, что с обеих сторон противостояли друг другу далеко не безгрешные люди. Христианство распространяли вчерашние язычники, которые не могли избавиться полностью от привычных ухваток и представлений. Теперь уже невозможно сказать, как много было эксцессов в ходе Крещения и какая сторона их больше провоцировала.
Языческая сторона была агрессивнее по своему религиозному складу, христианская – по своей связи с властной природой государства. Если судить по летописному рассказу о событиях в Новгороде, то явными провокаторами были язычники. Это они поклялись не допустить в город законых представителей власти, вышли против них с оружием в руках, разграбили дом Добрыни, «избили» его жену и родственников, а затем разметали христианскую церковь. После чего представители власти стали бы всеобщим посмешищем, если бы не применили против бунтовщиков силу. Вот что скрывалось за словами о том, что новгородцы были крещены «огнём и мечом». В этих словах не было осуждения действий властей. Этими словами кололи глаза новгородцам, напоминая им былое их неразумие.
Спекулировать на такого рода инцидентах и раздувать значение преступлений со стороны христиан (если такие преступления были) это то же самое, что раздувать значение отдельных преступлений советских солдат в ходе Великой Отечественной войны. Ясно, что такие преступления были всего лишь сопутствующим элементом всякой большой войны и что для наших солдат они были как раз наименее характерны. Раздувать их значение с целью запачкать подлинный характер войны могут лишь очень недобросовестные или вконец замороченные люди. Но то же самое надо сказать о старающихся оклеветать подлинный характер Крещения. Их усилия -–то же самое, что попытки оплевать небо.
Если бы была верна неоязыческая версия Крещения Руси, ТО она запечатлелась бы в народной памяти, и наш эпос её так или иначе отразил бы. Но в нём нет ничего подобного. В нём нет героев, защищающих языческую Русь. Но зато есть герои, стоящие на страже Святой Руси, т.е. Руси Православной (как это следует из контекста наших былин). И эти христианские герои занимают в них главное место.
Добавлю ещё один штрих. Образ князя Святослава, не лишённый некоторых привлекательных черт, сохранили только наши христианские летописи. Святослав, как известно, был противником христианства и собирался вырезать всех киевских христиан по своём возвращении из Болгарии. Не потому ли народная память этот образ не сохранила? Она вытолкнула его из себя, как всякий здоровый организм выталкивает из себя инородное тело.
Христианизация нашего народа, при всей её неполноте, очистила нашу землю от такой скверны, как узаконенные человеческие жертвоприношения. О них помалкивают современные язычники, делающие вид, будто их не было или они не имеют отношения к сути язычества. Но вот что пишет современный нам автор: «Принесение в жертву ребёнка, особенно младенца, явление распространённое в языческом обществе, в том числе и славянском... Русы-язычники верили, что тело убитого возвращает земле ту жизненную силу, которая была в нём. Эта сила передаётся живым. Но сколь же многой жизненной силой – ещё не растраченной – обладает тело новорожденного. Ведь он как бы и не вступил ещё окончательно в мир взрослых людей... Рассказывают, например, что легендарный скандинавский конунг Аун продлевал свою жизнь, принося в жертву богу Одину своих собственных сыновей и отбирая таким образом их жизненную силу. Для общины в целом такой жертвой могло стать любое дитя. Да и в русских поверьях кровь младенцев наделялась особой сверхъестественной силой. О кровавом обычае «детарезанья от первенец» упоминает древнерусское «Слово святого Григория... о том, како первое погани сущие языки кланялись идолам и требы им клали»» (А.Ю.Карпов «Владимир Святой», М. 1997, с.143 – 144).
О человеческих жертвоприношениях, - пишет этот автор, - «было известно давно – из летописей и церковных поучений Х1-Х1У веков, направленных на искоренение языческих культов. Археологические же разыскания последних лет показали, что обвинения, содержавшиеся в этих поучениях,- вовсе не полемические преувеличения христианских проповедников; они отражали реальную практику древнерусских жрецов. Многочисленные останки людей, принесённых в жертву, найдены в языческих святилищах на реке Збруч в Прикарпатье, исследованных совсем недавно, в 1982-89 годах... Удивительно, но святилища эти действовали и жертвы приносились вплоть до середины – второй половины Х111 века» (там же, с. 142-143).
В жертву богам приносились, конечно, не только младенцы. После побед над иноплеменниками были обычными жертвоприношения пленными. Убивали и соплеменников, когда по жребию, а когда по выбору жреца. Арабский писатель ибн Русте писал о знахарях-русах: «Случается, что они приказывают принести в жертву творцу их тем, что они пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари приказывают, то не исполнить их приказания никак невозможно. Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему на шею петлю, вешает на бревно и ждёт, пока она не задохнётся, и говорит, что это жертва богу» (А.П.Новосельцев «Восточные источники», М. 1965, с.398).
Учащение человеческих жертвоприношений после 988г. (А.Ю.Карпов, там же, с.142) объясняется, на мой взгляд, не только ожесточением терпевшего поражения язычества,но и тем ещё обстоятельством, что в христианство обращалась лучшая часть язычников, поэтому в язычестве концентрировалась худшая их часть, которая культивировала худшие обычаи и выпадала со временем в осадок в виде ведьм, колдунова, вампиров и т.д.
Как Вы считаете, господа язычники, правильно сделали наши предки, ставшие христианами, запретитв детоубийства? Или правы были языческие жрецы, защищавшие этот древний обычай?.. Которые защищали, возможно, не столько древность, сколько свои кастовые интересы. Ведь с наступлением христианства они оказывались не у дел. Их положение было отчаянным. И поэтому они не могли не мутить тех, кто ещё оставался под их влиянием.
А таковых было, по-видимому, не мало. Но язычники похоже не задумались об этой жреческой закваске “народных” бунтов. Как и о том, что на стороне подавлявших эти жреческие бунты был весь русский народ, которого никогда не было на языческой основе и который только рождался в ходе христианизации восточно-славянских племён.
Никакого “двоеверия” в русском народе (в том смысле, который вкладывают в это слово язычники) на самом деле тоже никогда не было. Язычники понимают это слово таким образом, что будто бы после Крещения в нашем народе сосуществовали почти на равных две разные веры. Или даже хуже того: будто христианизация была поверхностной, не затронувшей подлинных глубин народного духа, которые остались-де целиком языческими. Но это грубое заблуждение. Суть дела в том, что, став христианами, бывшие язычники сохранили только о с т а т к и прежней веры, которые окрасились уже новым мирочувствием. Если после Крещения сохранялась вера в леших и домовых, если на Масленице ели блины, а на Троице прыгали через костры, то это не значит, что прежнее мировоззрение лишь потеснилось в русских людях, а не рухнуло в своей основе. Эти люди были в религиозном отношении уже новыми людьми. Они уже знали истинного Бога. И поэтому не могли приносить в жертву идолам людей. Об этом уже не было и не могло быть речи.
***
Такое явление как многожёнство - в языческие времена на Руси было повсеместным. Арабский посол ибн Фадлан (Х век), писавший о “царе русов”, сообщил такую подробность: " Его соитие с наложницами происходило в присутствии его сподвижников."
“Чем, - комментирует это сообщение историк, - удостоверялась физическая сила царя и, следовательно, его способность дать управляемому им народу благоденствие” (И.Я.Фроянов “Рабство и данничество у восточных славян”, СПб, 1996, с. 94). Многожёнство, стало быть, было не только следствием необузданного сластолюбия язычников и не только престижным обстоятельством в их глазах. Оно имело ещё и магическую подлоплеку. Если ты князь, то будь любезен, нравится тебе или нет, покрывать как можно больше женщин. Соревноваться по этой части с другими, доказывая, что именно через тебя боги привлекают силы природы к твоему племени самым наилучшим образом. “Общение со множеством наложниц, - говорит И.Я.Фроянов, - это вменяемая в обязаность обычаем тяжёлая работа, подтверждавшая право царя и князя на власть. По опыту различных древних народов известно, что именно наложницы-жёны первыми оповещали о наступающей слабости правителя, подводя роковую черту под его карьеру” (там же, с. 95).
Недопустимость многожёнства, с христианской точки зрения, объясняется тем, что жена ниже своего мужа только по своей роли в организации жизни (она создана Богом как помощница мужу, а не как равная ему в этом деле). Но по своей человеческой ценности она не умалена перед ним. Здесь неравенство внешнее сочетается с равенством внутренним и является условием брачного единства, невозможного без иерархии. Подобным же образом дети функционально ниже своих родителей, но при этом никак не ниже их по своей ценности. Родители, как правило, отдают им лучшие кусочки и, при случае, жертвуют собою ради них. Но это у нас, т.е. в мире, уже посещённом Христом. А в мире языческом было допустимо приносить своих детей в жертву богам-людоедам. И женщин тоже, как слабейших, было принято приносить в жертву. Но не столько богам, сколько в жертву эгоизму мужей, который роднил их с павианами.
В многожёнстве есть надмение мужской природы над женской, которое противоположно любви. Противоположно любви и разнузданное сластолюбие, потому что истинная любовь возвышается над сластолюбием и обуздывает его. А без любви с её высокими глаголами не может быть подлинного брака. Поэтому в браках языческих жена мало чем отличалась от наложницы. Муж видел в ней не доверенную ему Богом половину себя самого, а своё имущество, которое можно умножить. И это мужское надмение было узаконено язычеством, стало оправданным в глазах самих язычниц. Но... глубины человеческие не обманешь. Они знают, что Бог создал для Адама не множество гурий, а только одну бесценную Еву. И поэтому в женских глубинах должно было таиться понимание своего унижения. Понимание, которое должно было сказываться невольно в поведении жён. Они должны были не только соперничать в ублажении своего господина, но и, при случае, мстить ему за своё унижение. Или замыкаться в себе. Лицемерить. Лентяйничать. И даже заглядываться на посторонних.
Одним из лекарств против этой женской испорченности было ритуальное убийство жены на похоронах мужа. Оно максимально связывало женскую судьбу с благополучием мужа. Апологеты язычества, пытаясь оправдать этот обычай, клянутся, что будто бы жёны-язычницы так любили своих мужей, что добровольно лишали себя жизни, лишь бы не расставаться с ними за гробом. Но эти апологеты не объясняют, каким это образом многожёнство так способствовало односторонней женской любви (смерть жены, разумеется, не влекла за собою ритуальной смерти мужа). Кроме того, адвокаты язычества умалчивают о том, что из возможности добровольных самоубийств жён никак не следует, будто жена могла избежать смерти на похоронах мужа. Это был её долг перед ним и перед обществом. Отказываясь от “соумирания”, она позорила не только себя, но и своих детей, своих родителей и других ближайших своих родственников. Её смерти, как и смерти любимых рабов и любимых животных, требовал обычай. Она должна была быть похороненной в могиле мужа вместе с его оружием, доспехами, посудой и другим имуществом.
Если вдуматься в её положение, то придётся признать, что её убийство на похоронах мужа имело не столько добровольный, сколько добровольно-принудительный характер. Она была обязана продемонстрировать свою любовь к мужу своим желанием умереть. А другие жёны (которых, экономя, оставляли в живых) были обязаны продемонстрировать свою досаду на то, что выбор пал не на них. И они демонстрировали её, но жизни себя при этом не лишали.
Если бы жена отказалась от “соумирания”, обществу не оставалось бы ничего другого, как наказать её за это. И преподать на её примере урок другим жёнам. Не хочешь по доброй воле следовать за своим мужем – похороним тебя живой вместе с ним в могильном срубе. Или сожжём заживо на погребальном костре (о таких случаях упоминают ибн Даста и Массуди). “Суровость обычая, - писал А.А.Котляревский, - смягчалась РЕЛИГИОЗНЫМ ВЕРОВАНИЕМ, что только вслед за мужем – жена, только вслед за господином – рабы могут войти в обитель блаженных... Жёны и рабы сожигались живыми на кострах... с известными религиозными причитаниями; из них Массуди приводит следующее: “мы сожигаем их на этом свете, за то они не будут сожжены на том”. Если дать этому выражению цену достоверности и не принять его за случайное и незначительное, то, кажется, в нём можно видеть намёк на языческое понятие о том, что некоторых людей, например, жену, непоследовавшую за мужем, рабов – за своим господином, ожидала в загробном мире казнь ПЕКЛА” (“О погребальных обычаях языческих славян”, М. 1868, с. 61-62).
Уже цитированный выше ибн Фадлан писал, что жена перед её убийством была сильно пьяна. Повидимому, жертву накачивали предварительно одуряющими напитками и, возможно, окуривали одуряющими травами, чтобы смягчить шок и ослабить её способность сопротивляться. Заключительные действия, как их описывает ибн Фадлан, свидетельствуют, что физическое насилие имело место. “Я видел её, - писал он, - в нерешительности, она изменилась. Не известно, желала ли она войти в палатку. Она просунула туда голову. Старуха взяла её за голову, ввела её в палатку и сама вошла за ней. Мужчины стали стучать по щитам палицами для того, вероятно, чтобы не слышно было её криков, чтобы это не устрашило других девушек, готовых также умереть со своими господами...
В палатку вошло шесть человек и простёрли девушку о-бок с её господином; двое схватили её за ноги и двое за руки, старуха-ангел смерти обвила ей вокруг шеи верёвку, за конец которой взялись остальные двое мужчин. Старуха-ведьма, ангел смерти, подошла с большим ширококлинным ножом и начала вонзать его между рёбер жертвы, а двое мужчин тянули концы за верёвку и душили девушку, пока не умерла” (А.Нечволодов “Сказания о Русской земле”, 1991. Т.1, с. 75).
Представляете, какими вышколенными были жёны у этих язычников?.. .. Даже умирали вместе с мужами.
***
Язычники не были такими законченными идиотами, чтобы без всякой пользы для себя убивать людей и животных. Они чувствовали, что жертвоприношения дают им силу. И чувствовали не мечтательно, а осязательно, как это бывает, когда пьющий вино чувствует опьянение. Но кровь, по словам её пивших, сильнее вина. Она делает душу мужественной. А для воина это главное. Как рассказывал, делясь своим опытом, один вампир: “мучился очень, да товарищ научил выпить стакан крови... Выпил – сердце каменным стало”. И среди американских индейцев самыми мужественными были племена людоедов. А среди людоедов – карибы, истязавшие пленников перед тем, как их съесть. Они вытачивали таким образом их силу полностью, присваивая её себе.
Вот что такое культ силы. Он требует жертв. Он так или иначе связан с вампиризмом. Сказать, что Бог не в силе, а в правде, язычники не могли. Эти слова взорвали бы их миропонимание, в котором сила как раз и стала их правдой. В силе была их честь, их красота. И если были из этого правила исключения, то на то они и исключения. Если не можешь сам стать сильнее всех, то примыкай к сильнейшим, чтобы вместе с ними побеждать и делить добычу. А кто сильнее богов, повелевающим даже силам природы?.. Им и служи. Не из каких-то там эстетических или иных возвышенных соображений. А из самых простых и суровых. Из тех же самых, из каких проститутка верна сутенёру. А не будет верна – будет избита и ограблена им. Нет, куда лучше жертвовать ему из своих доходов. А за это иметь от него и любовь, и защиту.
Руководствуясь этой же языческой логикой, тянутся к сильным мира сего не только одни проститутки. Ради лучшего места под солнцем. Чтобы завоевать его, приходится думать не о Боге, а о более серьёзных вещах. Которые лишь впоследствии оказываются тленом и суетою, а поначалу пленяют так, что человек закрывает глаза на всё остальное. И не хочет видеть, кому он служит. В том-то и сила язычества, что оно потакает низшим началам, разрушающим душу.
Язычники знали о том, что жертвенная кровь животных была только суррогатом человеческой крови. Хотя, возможно, предпочитали об этом не думать. Но в трудные времена понимали: их богам нужна полноценная пища, и поили их человеческой кровью. Египетские жрецы даже клеймили жертвенное животное печатью, на которой был изображён человек на коленях со связанными за спиной руками и с мечом, приставленным к горлу.
***
Но если человеческая кровь так полезна (а как лечебное средство её рекомендует даже Талмуд), если она даёт такие силы, то, спрашивается, почему же карибы не заразили своим лоюдоедством всё человечество? Если боги восточных славян так помогали им, то почему же язычники не устояли против русских христиан, этой помощи от идолов не имевших?
Напрашивается мысль, что в силе, которую получали от своих богов язычники, было какое-то тайное бессилие. Что эта сила имела наркотический характер. Наркотики тоже дают людям многое, но только временно и за счёт внутреннего разрушения. В наркотиках есть нечто общее с золотом, полученным от нечистой силы. Оно оказывается в конце концов черепками, а человек, польстившийся на него, сходит, как правило, с ума.
Если в кровавых жертвоприношениях была такая наркотическая сила, которая обманывала язычников (а наш Господь сказал о дьяволе, что он обманщик и человекоубийца), то можно понять, почему они так верили в своих истуканов. За этими истуканами скрывались, как ныне за денежными купюрами, вполне реальные силы. И наркотическая сила крови, и закулисная сила духов зла, использовавших человеческие слабости для укрепления своей власти над человеком.
***
В докладе, прочитанном в 1913 г., проф. Т.И.Буткевич сказал: «Не много дошло до нашего времени древних исторических памятников, на основании которых мы могли бы составить себе верное и обстоятельное представление о верованиях... древних народов; но и того материала, которым мы располагаем, вполне достаточно дляутверждения, что в жертву богам приносили людей древние индийцы, персы, сирийцы, финикияне, египтяне, арабы, карфагеняне, эфиопляне, греки, римляне, кельты, германцы, славяне, скандинавы, скифы и другие... Персидский царь Ксеркс, собираясь в поход против греков, как известно, принёс в жертву богам сына своего друга и союзника, лидийского царя Пифия; а о супруге его Аместриде Геродот рассказывает, что, в благодарность подземным богам, она приказала зарыть живыми в землю четырнадцать персидских юношей... По свидетельству Страбона, сирийцы имели обыкновение раскармливать особыми сытными блюдами рабов, служивших при капище, и затем умерщвляли их в честь того или другого божества. В Лаодикии ежегодно приносили в жертву Палладе или Астарте невинную и красивую девушку... По словам Лукиана, в Иераполе, в Сирии, было в обычае приносить детей в жертву богине Астарте. Что финикияне умерщвляли грудных младенцев для умилостивления своего бога Ваала или Молоха, это факт общеизвестный, засвидетельствованный многими древними писателями... Но, кроме того, в Библосе были приносимы в жертву Адонису красивые белокурые мальчики, а по словам Евсевия, финикияне ежегодно умерщвляли своих «единородных» сыновей в честь Сатурна... Имея намерение совершить что-либо важное, они всегда обрекали своих детей на заклание... Карфагеняне, по словмм Иустина, более других язычников были уверены в том, что самою угодною и наиболее умилостивительною жертвою богам было умерщвление невинных младенцев, причём матерям строжайше было запрещено оплакивать своих детей; напротив, во время самого приношения их в жертву они должны были неистово плясать под оглушительные звуки грубых музыкальных инструментов... По свидетельству Плутарха, жестокость этого культа была несколько смягчена тем, что богатые женщины могли заменять собственных детей чужими, купленными у жрецов, которые приобретали их на рынках и особенным образом подкармливали для жертвоприношений... Геродот, Аполлодор, Манеф, Порфирий и Плутарх уверяют, что культ приношения людей в жертву богам у египтян так же был широко распространён, как и у карфагенян... Жители Гелиополиса также имели обычай ежедневно приносить в своём храме в жертву богам трёх человек. Кроме того, один раз в год, раннею весною, египтяне бросали в Нил какую-либо молодую и красивую рабыню, прося Изиду о даровании им обильного урожая в Нильской долине. В этом отношении они отличались от других языческих народов тем, что не только приносили людей в жертву своим богам, но и ели их мясо, и пили их кровь, приписывая этой ужасной пище какое-то мистическое и в частности – целебное значение... Арабы в особенности старались умилостивлять своего бога Гобала или Оротала. Его изваяние стояло на священном камне Каабе... Ороталу древние арабы приносили в жертву людей на седьмой день каждой недели... Было в обычае у арабов приносить в жертву богам и красивых целомудренных девиц. Крови такого рода жертв они приписывали магическую целебную силу... Что касается греков, то и у них, несмотря на высокую культуру, не были редкостью человеческие жертвоприношения, хотя и были они распространены преимущественно среди островитян. Впрочем, Минотавру сами афиняне, в день каждого нового года, приноситли в жертву семерых юношей и семерых дев, которых они торжественно приводили к идолу и побивали перед ним дубинами... На острове Крите, где будто бы находилась могила Зевса, человеческие жертвоприношения были наиболее употребительными. Здесь приносили в жертву богам каждого чужеземца, случайно попавшего на берег, причём с его спины сдирали кожу, чтобы извлечь из тела всю кровь, которой приписывали особую искупительную силу и которую критяне пили с жадностию... Лесбосцы приносили людей в жертву богу своему Дионису. То же делали, по свидетельству Порфирия, хиосцы и тенедосцы. На острове Лемносе было в обычае умерщвлять в честь Паллады девиц - дочерей туземцев и невольниц. Эолийцы считали наиболее угодною богам жертвою заклание новорожденных младенцев... Таврическая Артемида представляется особенно кровожалною богинею: пред её истуканом ежедневно приносили в жертву одного мужчину, преимущественно из чужестранцев... Кровь такой жертвы вливали в особую чашу и, смешав её с водою, употребляли, как величайшую святыню. Почти такой же возмутительный культ установили у себя и жители Делоса в честь богини Дианы. Они сделали её идола в виде громадной железной девы с печью внутри; и на раскалённых руках этого истукана, как и Молоха, были сожигаемы грудные младенцы... Подобно всем языческим народам,греки совершалим человеческие жертвоприношения в особенности перед сражениями, когда в опасности находилось отечество. В этих случаях цари и полководцы не щадили своих собственных сыновей и дочерей и нередко собственноручно умерщвляли их для умилостивления богов. Таких жертв по большей части требовали и оракулы...» (Т.И.Буткевич «О смысле и значении кровавых жертвоприношений», журнал «Вера и Разум», Харьков, 1913г., № 21).
А вот что пишет известный автор книги “Поэтические воззрения славян на природу”, А.Н.Афанасьев: “Наравне с другими народами: греками, римлянами, скифами, германцами и литовцами, славяне приносили и человеческие жертвы. “Привожаху сыны своя и дщери, говорит Нестор, и жряху бесом”... Митрополит Илларион (Х1 век), противополагая водворённое св.Владимиром христианство старому язычеству, замечает: “Уже не идолослужители зовёмся – христианами... уже не закалаем бесом друг друга, но Христос за ны закалаем бывает”. У поляков, по словам Длугоша, в жертву богам приносились люди, взятые в плен на войне. О прибалтийских славянах говорит Дитмар: “страшный гнев богов смягчается кровью людей и животных”, и Гельмольд, по свидетельству которого в жертву приносили христиан, и кровь их, как врагов народной славянской религии, была особенно приятна и усладительна для богов; выбор лиц, предаваемых закланию, определялся жребием. Святовиту такая жертва была приносима ежегодно, и обряд совершался жрецом. Гельмольд, Адам Бременский и др. немецкие летописцы приводят несколько случаев принесения человеческих жертв славянами.
Всматриваясь в приведённые свидетельства, мы выводим следующие заключения: во-первых, в жертву богам приносились пленники. То же встречаем и у других народов. У скифов, говорит Геродот, во время важных народных празднеств были избираемы на жертвенное заклание не только животные, но и люди, обыкновенно пленники; некоторая часть крови убитого примешивалась к яствам, изготавливаемым для религиозного пиршества, почему греческие историки почитали их людоедами. По свидетельству Тацита, в Британии алтари орошались кровию воинов, захваченых в плен, и по внутренностям их трупов язычники вопрошали богов о грядущих событиях. Во время борьбы с крестоносцами литовцы мучили и умерщвляли христианских пленников перед своими идолами...
Во-вторых, человеческие жертвы были жертвы умилостивительные. При различных общественных бедствиях боги казались раздражёнными людскими грехами, карающими какое-либо нечестие, и только кровь преступника, его детей и родичей могла отклонить их праведный гнев... По свидетельству Юлия Цезаря, галлы в случае важной опасности и повальных болезней приносили в жертву людей, уличённых в разбое, воровстве и других преступлениях, и только за неимением их убивали невинных. Однажды, во время страшного голода, шведы предали в жертву Одину, как производителю жатв, короля своего Олафа: будучи верховным представителем народа, король должен был собственною жизнию искупить грехи своих подданных и примирить их с божеством. Греки прибегали к человеческим жертвоприношениям при солнечных затмениях, неурожаях, эпидемических болезнях и др. народных бедствиях. Так как неурожаи, голод, моровая язва, по мнению язычников, большею частию были делом злых демонов, то для отвращения подобных бед человеческие жертвы приносились подземным, демоническим божествам. Так, у германцев было в обычае во время моровой язвы закапывать в землю живых детей” (т. 2, 1995, с. 135-136).
Ещё один автор рассказывает, что ацтеки, будучи язычниками, приносили в жертву своим богам 50 тысяч человек в год. Т.е. каждые десять минут по человеку. А индейцы майя, уступая ацтекам по количеству жертв, превосходили их качеством ритуалов. После истязания жертвы, вырывания у неё ногтей и т.д., ей вскрывали грудь и вырывали сердце. Тело сбрасывали с пирамиды, на которой происходил ритуал. Внизу жрецы снимали с тела кожу и, облачившись в неё, танцевали. Мясо съедали. (Терри Диэри «Лютые ацтеки»,1998г., с.30).
К сказанному учёными мужами добавлю, что сам образ богов, которым поклонялись язычники, был, как правило, неприятным. Взять хотя бы тех же ацтеков. Их богиня Коатликуе походила на трёхметрового человека с двумя змеями вместо головы. И вместо рук были тоже змеи. По сравнению с этим чудовищем такие боги, как Зевс и Аполлон, выглядели прилично. Но они оба были гомосексуалистами (один имел Ганимеда, другой Гиацинта). А поклоняться богам-гомосексуалистам как-то, по-моему, не совсем удобно. Или, тем более, поклоняться богу в виде фаллоса. Или даже в виде быка или свиньи. Или поклоняться такой ведьме, как индийская богиня Кали с её торчащими изо рта клыками и ожерельем из человеческих черепов. Или сестре Ваала Анат, устроившей после побоища победный пир, но во время пира снова взалкавшей крови и набросившейся на гостей... Я не знаю, как вам, господа язычники, но мне наши святые как-то ближе.
Если мне скажут, что нечего выдавать эти крайности язычества за его суть, то я отвечу, что жало змеи это тоже «крайность», потому что она не жалит всем своим телом. Но лишить её этой «крайности» то же самое, что оскопить человека.
***
А теперь сделаю очень важную оговорку: как нельзя ставить знак равенства между больным и его болезнью, так нельзя ставить знак равенства между язычниками и язычеством. Язычество это болезнь, порождённая первородным грехом наших прародителей и последующими личными и групповыми грехами их потомков. Т.е. людей, созданных по образу Божию, который остался в них после грехопадения, но уже в искажённом и порою едва различимом виде. Борьба в человеке этих двух начал – его богообразной природы и уродовавшего её греха – отразилась в языческих религиях и определила в них разные формы и степени помрачения человека. Языческие религии так же разнообразны, как человеческие болезни, но их роднит незнание истинного Бога. Язычество не было первоначальной религией людей после грехопадения. Оно созревало постепенно по мере утраты памяти о Боге.
На вере и верности держится весь мир. И всякий человек, и всё мироздание. Но, разумеется, на верности в самом высоком смысле. А не на верности членов воровской шайки друг другу. А что может быть выше Бога, если Он не какой-нибудь змей или бык, а на самом деле Источник всякой правды? Порвать связь с Ним значило бы обесточить все остальные высокие связи, связывающие людей. Катастрофа такого рода должна была эгоизировать людей и омрачить их умы, развить в них низменные потребности и всё большую зависимость от них.
Но первородный грех изменил не только души людей, он изменил их тела, потому что они зависят от состояния душ в намного большей степени, чем это принято думать. Разрыв с Богом ослабил усвоение человеком Божественных энергий в их непосредственном виде и вызвал энергетическое голодание. А голод понудил обратиться к пище иного рода, чем это было в Раю. Люди стали есть не только плоды растений (что было для этих растений так же безболезненно, как матери отдавать своё молоко ребёнку), но и сами растения. Хуже того. Стали поедать животных. А поскольку наши тела не были предназначены для такой пищи, то потребовалась их перестройка, принявшая катастрофический хзарактер. Перестроенные тела оказались уже неспособными превращать новую пищу полностью в человеческую энергию, как это было в Раю, и её отходы стали извергаться из тела в виде пота и испражнений. Стали замусоривать и отравлять тела. Отсюда и помрачённость грехопадного сознания. Отсюда и болезни нашего тела, его изнашиваемость и его смертность. Это всё символы первородного греха, уже непонятные для забывших о Боге и Рае.
Но и это не всё. Если человек был создан царём видимого мира, то его падение должно было увлечь за собою и растительный мир, и животный. Изменить саму физику мира, характер пространства и времени. В силу чего экстраполяция их нынешнего состояния на прошлое должна обманывать, порождать научную мифологию. Как и экстраполяция нынешнего состояния на будущее.
Главное отличие христианства от язычества в том и состоит, что язычники утратили память о Боге и созданном Им Рае. Поэтому они не могут смотреть критически на самих себя и окружающий мир. А христиане эту способность имеют. Они видят не только красоту Божьего мира, но и помрачённость её грехом, смертные процессы в мире. Язычники так сроднились с зловонием греха, что перестали его чувствовать. Поэтому и принимают этот больной мир за вполне здоровый и нуждающийся только во внешней перестройке, которую обещают нам, когда придут к власти.
Но отличие христианства от язычества не только в характере понимания мира. Оно в самом образе жизни, принимаемом за истинный и достойный. В христианстве Бог, в отличие от богов-людоедов, не требует для Себя человеческой крови, а Сам питает верных Ему Своей Кровью и Плотью. Показывая тем самым, какова истинная природа Божества и каков истинный мир Божий. И как нужно жить, чтобы быть своими Богу.
Постигая это отличие Бога от своих богов, наши предки исцелялись от слепоты и смотрели уже новыми глазами на своих жён и детей, на соседей и даже на своих врагов. Видя в них, как и в самих себе, униженный и поблекший, но, вместе с тем, страшный своим высоким смыслом образ Божий. Оскорбить который в человеке значило бы оскорбить его Создателя. И это открытие истинного Бога над собою и образа Божия в себе было по своему значению побольше открытия Америки и всех остальных научных открытий в мире.
Смысл человеческой истории в том и состоит, чтобы добро и зло были познаны во всей их глубине и разнообразии. Дабы избравшие добро стали подобными Богу. Т.е., при полной свободе, уже не способными на зло.
***
Высокие истины, однако, не безопасны для их исповедников. Они осложняют жизнь. Требуют не просто исповедания, но перестройки жизни в соответствии с ними. Иначе они обесцениваются в глазах практиков, видящих, что они имеют лишь декоративный характер. Или даже служат ширмами для прикрытия зла. А когда дискредитируется истина, оживают и идут в наступление старые заблуждения и пороки. Которые, оказывается, не умирали, а только прикинулись мёртвыми в ожидании лучших для себя времён. Высокие истины обязывают. Шутить с ними, как шутить с огнём. От вольного обращения со святынями сгорают царства. Но если огонь так опасен, то надо ли погасить все огни?
Подлинное христианское общество (не как Церковь, а как воцерковлённый народный организм со всеми присущими ему функциями – политическими, хозяйственными, военными и т.д.) есть самое трудное дело в мире. Чем ниже в нравственном отношении общество, тем легче его построить. Преступные организации плодятся почти сами собою. Для их созидания вполне достаточно эгоистических интересов и отношения к человеку как к материалу. А добрые люди объединяются с куда большим трудом. Из сказанного следует, что бескризисного становления христианского общества быть не могло. И что оно, в своей полноте, на этой грешной земле невозможно. Но это не значит, что к нему не надо стремиться. Только в борении за осуществление идеала созидается и поддерживается разумная жизнь общества.
Русская история показывает, как трудна и неоднозначна по своим результатам была работа ума бывших язычников, ставших православными христианами. Какие взлёты в их жизни и какие падения были. Но история свидетельствует об этом не столько формулами, изъясняющими смысл происходившего, сколько сырыми фактами, ещё не осмысленными в той мере, чтобы осознать отчётливо и полно внутренние причины крушения и Киевской Руси, и Московской Руси, и Императорской России. Не осознав же этих причин, мы не можем творить своё будущее. Мы обречены повторять старые ошибки. Слепые, кривые и близорукие в умственном отношении не могут строить разумного общества. Их удел жить в обществе, построенном по чужим проектам.
Вот почему так важно для русских людей зорко и добросовестно разобраться в своём прошлом. Но сделать это можно лишь утвердившись на твёрдом основании, которого нет вне христианства. Это самое первое условие и осмысления нашей истории, и собирания русских людей в национальное единство. Отказаться от того, что открыло нам христианство, значило бы провалиться в безумие. Вот почему верность Православию должна стать первым русским национальным законом. Не только потому, что эта религия некогда духовно сформировала русский народ. Но, главным образом, потому, что именно Православие, при всех его человеческих немощах, сохранило истину христианства в наибольшей чистоте по сравнению с другими христианскими исповеданиями.
***
Христианство, будучи религией сверхнациональной, т.е. открытой для всех народов, является в то же время религией национальной для тех из них, которые его приняли. Национальной как по факту признания его тем или иным народом СВОЕЙ религией, так и по характеру её усвоения. Всемирность истины тем и отличается от «всемирности» космополитической идеи, что истина не упраздняет народы, а высвечивает их черты и очищает от всего больного. Так, например, греки, приняв христианство, не утратили при этом своей грекости, армяне не утратили своего армянства, а сербы сербства. И, похоже, не собираются их утрачивать. Из чего следует, что причина денационализации многих христианских народов в особенностях их истории, в особенностях их характеров и, разумеется, в их собственных национальных грехах, а вовсе не в христианстве. В русской истории разрушение национального сознания следовало не за Крещением, а за утратой сознания православного, которое, стало быть, охраняло его, а не подрывало.
НЕОЯЗЫЧЕСВО -ПРОЕКТ ЗАПАДНЫХ СПЕЦСЛУЖБ ПО РАЗРУШЕНИЮ РОССИИ
Неоязычество предполагает отречение от тысячелетней русской истории, от мессианской идеи Православия, освящающего державу вместе со всеми населяющими ее народами, и от всечеловеческой миссии самого русского человека. Как идеология оно равносильно отказу от самой идеи российской государственности, собственно от Великой России и ее великой культуры. “Род” и “Русь” неоязычников по сути означают заключение самого русского народа в некую этнокультурную резервацию, наподобие расистского южноафриканского бантустана, и как следствие — окончательный разрыв единого культурного поля “Россия—Запад”, обеспечивающего взаимопроникновение и преемственность двух мировых цивилизаций.
На волне естественного народного протеста против вопиющей несправедливости современного миропорядка и отсутствия наглядной и здравой национальной идеологии в условиях усугубляющейся ныне духовной смуты происходит зарождение очередного идеологического призрака. Наиболее уязвимой в данном отношении является молодежь, которой — наследовать будущее России. Неоязычество как тоталитарный миф пронизывает все сферы жизнедеятельности, начиная со смещения нравственных устоев: “тьмы нет, все — свет” (что до боли напоминает девиз ордена сатанистов-ассасинов: “нет ничего истинного, все позволено”), корпоративных языческих празднеств, музыки и завершая идеологически программной (то есть очевидно тенденциозной) живописью, литературой т. д.
Все это “художество” также не имеет никакого отношения к истинно народному искусству, в лучшем случае это предстает этаким “фэнтази а-ля рюс”. Таким образом, налицо возникновение новой субкультуры, где под личиной фольклора кроется оккультная, “эзотерическая” подоплека “гиперборейского мифа”, ранее бывшего принадлежностью “третьего” рейха с его штатными мифотворцами из оккультного центра “Аненербэ”, а агрессивное антихристианство секты дает основание считать ее одним из ответвлений мировой сатанистической традиции, приспособленным к русским условиям. Генеральное направление этой традиции осуществляет глобальное движение “New Age” (“Новый век”), имеющее своей главной задачей уничтожение христианства и осуществление всемирного синтеза религиозных конфессий в виде культа некоего “верховного существа” . Под негласной эгидой “New Age” находится в настоящее время экуменическое и неообновленческое движения — эти маргинальные ветви христианства, а также неисчислимое множество сект и оккультных групп самых разнообразных толков по всему миру. Нынешняя духовная смута призвана размыть массовое сознание, лишить его четких ориентиров в контексте общемирового процесса глобализации, то есть сосредоточения в одних руках абсолютной светской и духовной власти над единым мировым государством. Встраивание России в “новый мировой порядок” (пока, впрочем, безуспешное) — вот истинное назначение развязанной оккультной войны с русским народом. Путь к мировому владычеству, как и встарь, неизменно проходит через Россию.
Возникают и ширятся связи неоязычников с расистами и нацистами всех мастей по всему свету, с белым расистским интернационалом и “черным интернационалом”, непостижимо сводящим воедино “левые” и “правые” экстремистские группировки, — в данном случае все течения антихристианской направленности очень легко находят почву для единения.
Неоязычество как проект не случайно столь мощно финансируется, потому что за ним стоят интересы западных спецслужб и закулисных сил, которые отлично понимают, что Россия стоит одним - православной верой, православным духом. Если это убрать, то Россия вновь распадется на множество племен, живущих звериным обычаем. А то, что звериные обычаи у нас интенсивно насаждаются, то это далеко не тайна.
Язычество всегда чревато человеческой, “великой” жертвой, ибо кумиры жаждут, человеческое жертвоприношение в данном случае — только вопрос времени, в этом также должен отдавать себе отчет каждый неоязычник. Одна лишь кровь, “сок особенного свойства”, по выражению гетевского беса Мефистофеля, может по-настоящему сплотить богоборцев, исповедующих свой темный культ под благовидным предлогом почитания “родной старины” и “народных корней”. Корней народа, чей тысячелетний православный путь “староверы” ненавидят больше всего на свете. Как ненавистна им и сама Россия с ее “двунадесятью языками”, и тысячелетняя идея русского мессианства. Можно ли вообще быть русским, не любя Россию?! И здесь неоязычники действуют заодно с заклятыми врагами и разрушителями русской государственности.
Вне Веры Отцов и великая государственность, и русская идея, и сама, наконец, русская душа — все это теряет смысл, и никакие идолы не спасут нас, если это будет утрачено в одночасье.
С момента возникновения Церкви Христа все языческие распри концентрируются на борьбе с Ней, прежде всего, а уже потом на своих внутренних "разборках". Всеми этими неоязыческими организациями, упорно называющими себя патриотическими, двигают те, кто хочет погибели России. Для этого и нужно лишить людей памяти о своей истории, оболгать прошлое. Советник Госдепартамента США, руководитель Института стратегических исследований при Гарвардском университете С. Хантингтон в своей нашумевшей книге "Столкновение цивилизаций" пишет, что далеко не все страны по своей сути пригодны для "нового мирового порядка". И в первую очередь, с этой точки зрения, непригодна наша Россия. Лишняя она. Такие ресурсы, такая территория, а тут еще с каким-то народом надо считаться. И вообще, по словам того же господина Бжезинского, мы - "черная дыра". Отсюда - неизбежность цивилизационных конфликтов. Кого больше всего боятся наши враги? Збигнев Бжезинский говорит, что "после падения коммунизма главным врагом Америки является Русское Православие". Даже наши главные стратегические противники признают, что Православие - это стержень и опора России.
Мы хотим жить в резервации от Курска до Урала? Без всякого выхода к морям? Без всех природных ресурсов, к которым так привыкли? Жить, дрожа от страха перед американцами, китайцами, мусульманами и надеясь, что когда-нибудь они перессорятся между собой из-за наших же богатств? Мы хотим, чтобы наша страна стала ареной третьей мировой войны? Тогда давайте оставаться гражданами вселенной. Не хотим? Тогда мы должны, наконец-то, стать русскими.
Что значит - быть русским? Нация - это не только экономическая, культурная и этническая общность людей на какой-то территории. Нация - это в первую очередь общность духовная. Воссоздать экономику, добиться демографического подъема, отладить политическую систему, просто наладить, в конце концов, нормальную жизнь - всего этого можно добиться только при наличии воли. Где взять нации волю, где взять ей силу? Только в вере. Общая вера - вот что служит фундаментом для национальной жизни. Следовательно, быть русским - значит иметь русскую веру. Вся русская история свидетельствует, что эта вера - православное христианство.
Россия, по словам святого праведного Иоанна Кронштадтского - "это подножие Престола Божия, и надо гордиться тем, что ты - русский". А русский - это значит православный христианин.
Использованы материалы:
О ЧЁМ ПОМАЛКИВАЮТ ЯЗЫЧНИКИ (письмо – ответ на статью Н.Г.Горячевой «Не разрушение, а преодоление!», опубликованную в газете «День литературы» в августе 1998г. (№ 8 (14)).- http://www.shimanov.narod.ru/O_chem_pomalkivaut_yzichniki.ht...,
ЛИКБЕЗ ДЛЯ ПАТРИОТА: ЯЗЫЧЕСТВО http://patrio.org.ru/index.php?showtopic=2609,
Трудно быть русским. Россия и новое язычество Диакон Андрей Кураев и иеромонах Виталий (Уткин) http://azbyka.ru/religii/yazychestvo/rossiya_i_novoe_yazyche...
Александр Суворов «Неоязычество» -http://azbyka.ru/religii/yazychestvo/3g32-all.shtml
Свежие комментарии