Путин как вершина телевизионной магии в России

Путин – это в чистом виде телепроект.

Только магия телевидения могла обернуть никому не известного серого чиновника, который всего за 37 месяцев до назначения премьер-министром провалил кампанию переизбрания губернатора Собчака – в отца нации с победой в первом туре президентских выборов.

Тут кстати вспомним, как наши пропагандисты потешались над украинцами: мол те выбрали в президенты комика, чуть не клоуна – тогда как граждане РФ в марте 2000 года вообще не имели понятия, за кого голосуют.

Маргарин Рама, который любит мама – стал бы в разы более осмысленным и понятным кандидатом.

Это катарсис, лебединая песнь, высшая точка триумфа медиакратии: купить стеллаж в Икее и, не сходя с места, собрать из него президента.

Так умеет только телевидение, замкнутое в себе, только у него эта волшебная пыль: человек мог делал что-то из Киндеров в трехминутной рубрике утром субботы, но вся страна, от пионера до пенсионера, знала, что тот самый Андрей Бахметьев из «Очумелых ручек».

Интернет так не может, у него вообще плохо со звездами. Если у тебя 20 млн. подписчиков на Ютубе – это не значит, что остальные 50 млн. русскоязычной аудитории подозревают о твоем существовании.

Мы видим, как трудно происходит диффузия: звезды телевидения и эстрады, которые в любом райцентре соберут стадион – травматично обнаруживают себя в Интернете на уровне каких-то третьего порядка обзорщиков чехлов для губной помады.

Смогут перепридумать себя, заново продаться в новой среде – придет новый успех, не смогут– навсегда сгинут, никакие прежние заслуги в зачет не пойдут.

С одной стороны, нет ничего удивительного, что Путин в своем интернет-эксклюзиве оказался никому не нужен, что выпуск Fake News с разбором его интервью оказался втрое популярнее самого интервью.

Статус нашего нынешнего президента обеспечен только телевизором, вне федерального эфира он не живет.

С другой, для информационной автократии, которая стоит на пропаганде, на ежедневном присутствии автократа в глазах аудитории, эта серия путинских ТАСС-интервью – фиаско болезненное.